Хроника гнусных времен

Он дернул плечом, это означало, очевидно, что она ему помешала. Ну, помешала так помешала. Все равно у спаниеля теперь нет никаких прав, придется смирно дожидаться, когда этот человек, новый хозяин, обратит на нее внимание.

– Нет, – говорил он в мобильный телефон, – нет, Игорек, не нужно. Мне бы просто выяснить, чем они занимаются. В общем и целом. Да так. Я ничего не знаю. Вряд ли криминал, но, может, что-то такое… Настя, какая фамилия у Светы?

– Петруничева, – покорно проинформировал спаниель.

– Петруничева Светлана, Игорь. Архив как называется?

– Я точно не знаю. Это Институт патентоведения, а там архив.

– Институт патентоведения. Узнаешь? Да. Спасибо. Чем быстрее, тем лучше. Звякни мне тогда на мобильный. Как там твоя Далила? Ну, ладно, Алина.. Хорошо, хорошо, я больше не… Ты привет передавай. Да. Да. Пока.

Прицелившись, он зачем-то швырнул крошечную трубку в кресло, подошел и сел рядом с Настей.

– Это мой приятель из МВД, Игорь Никоненко, – объяснил он, – Вернее, он не столько мой приятель, сколько Паши Степанова. Паша строитель, дома строит, офисы, все подряд. У меня материалы покупает. Он нас как-то познакомил, и я иногда к Игорю обращаюсь, если мне нужно что-нибудь проверить. Недавно женился на сногсшибательной красотке. Он ее то ли от смерти спас, то ли через улицу перевел. В общем все очень романтично, как в кино.

– Ты бы хоть штаны надел, – сказала Настя тусклым голосом.

– Зачем? – искренне удивился Кирилл. – Или ты планируешь немедленно воспользоваться моим… гм… моей наготой?

– Чем?

– Тем. В бассейн пойдем?

– Подожди, Кирилл, – попросила Настя, – ты мне объясни сначала, что там с этой газетой и как ты догадался…

– Я не догадался. Я сложил два и два, получил пять и понял, что это не правильно.

– Я знаю, что ты очень умный, – сказала она язвительно, и у него отлегло от сердца. Она была так подавлена, что он было забеспокоился. – Ты мне не раз об этом сообщал. Для тех, кто не так умен, как ты, нужны объяснения.

Кирилл вытащил из пачки предпоследнюю сигарету.

– С этим-то как раз все просто. Смотри. Кому меньше всех надо, чтобы Соня вышла замуж и стала варить мужу борщи, а заработанные деньги тратить на кашку для новорожденных малюток? Разумеется, матери и брату. Брат стрекозел, мать ехидна, и оба живут за ее счет. Может, не только на ее деньги, но если она выйдет замуж, подавать тете Александре молоко, подогретое до тридцати пяти и восьми десятых градуса, будет некому. Кроме того, у Сони есть богатая бабушка, которая то и дело ей что-то подбрасывает, и, я так понимаю, все это прикарманивает Владик под каким-нибудь жалостливым предлогом. В перспективе бабушка умрет, и есть надежда, что Соня получит некоторое наследство, потому что бабушка ее любит и жалеет. Следовательно, наследство тоже уплывет.

– Ты говоришь ужасные вещи, – сказала Настя, мрачно глядя перед собой.

Он взглянул на нее и продолжил:

– Неожиданно у дурнушки Сони объявляется какой-то кавалер. Соня в него моментально влюбляется, поскольку никогда в жизни за ней никто не ухаживал, и всем о нем рассказывает. Кавалер лежит у нее в госпитале какое-то довольно долгое время, потому что роман продолжает развиваться. То, что происходит дальше, – ерунда от первого до последнего слова. Значит, так. Тете Александре попадается на глаза “Милицейская газета” с портретом уголовника, которого разыскивает милиция. Она приходит в ужас и показывает газету Соне. Соня в это время не дежурит в больнице, а отдыхает дома. Увидев газету, она моментально травится димедролом, причем родственники дают ей возможность отравиться и вызывают “Скорую”. Соню откачивают и увозят в психиатрическую лечебницу, как всех пациентов с попыткой суицида. На работу она возвращается не скоро, правильно?

– Правильно.

– Теперь смотри. Подозрительно все. Во-первых, это слишком уж сумасшедшее совпадение – первый и единственный Сонин кавалер оказался уголовником. Во-вторых, ни один уважающий себя уголовник не станет прятаться от ментов в военном госпитале. Это ведь не Спасо-Домиановская обитель на Белом море, и врачи – не божьи старцы не от мира сего. У них обязательно есть оперативные милицейские фотографии, и обо всех подозрительных случаях они должны сообщать немедленно, а он благополучно пребывал в этом госпитале довольно долгое время, и никто его не трогал и ни о чем не спрашивал. В-третьих, фотографию обнаружила именно тетя Александра. Как к ней попала “Милицейская газета”? Вот ты когда-нибудь читала хоть что-то в этом духе?

– Нет.

– Конечно, нет. И тетя Александра слишком любит свое спокойствие, чтобы читать про грабежи и убийства, и тем не менее почему-то именно эту газету она прочитала. Почему никто не остановил Соню, когда она побежала за димедролом, хотя и мать, и брат знали, какой это для нее удар? Почему ее вообще выпустили из дома? Потому что нужно было дать ей возможность принять этот димедрол, вызвать “Скорую” и спровадить в психбольницу, откуда быстро не выпускают. Сколько она лежала? Ну, месяц-то точно, да?

– Да.