Хроника людоеда

Но и в городах надлежит нам бдить! Святой Макарий Александрийский видел в своем граде многое множество маленьких бесов: они деловито расхаживали между монахами и искушали их, одни поглаживанием век, дабы сомкнулись сном очи служителей Божьих, другие залазия им в рты, дабы святые зевали. Сколько раз святые отцы зрили безобразия бесов, когда они во время литургий кувыркались перед алтарем, плескались в кропильницах, играли в прятки между скамеек, гадили на облатки. Часто Дьявол бьет, душит, даже уносит тех, кто выказывает небрежение к мощам или смеется над святыми обрядами.

Даже любой из прохожих и даже хорошо вам знакомый человек, может оказаться принявшим личину демоном. Да, верные! Но не страшитесь! Святой Эрвей в IV веке уличил двух таких бесов: один служил лакеем в земле графа Элено, второй – работником в монастыре святого аббата Маджако!

Но знайте, верные, что нет ничего страшнее, чем оказаться в Аду, где бесчисленные демоны в виде кузнецов хватают души раскаленными щипцами, бросают в жар, постоянно поддерживаемый поддувалом, и когда душа раскалится до ковкости, берут ее из огня большими железными вилами и, нанизав на них сто, двести, триста душ, бросают эту вопящую и визжащую массу на наковальни под молоты других демонов, кои вот так стучат без перерыва. Когда молоты сплющат души в вопящие лепешки, их перебрасывают другим демонам, кои каждую лепешку надувают своим зловонным дыханием, пока душа не примет прежнего облика, а опосля сих издевательств передают каждую душу бесам в виде пекарей, кои принимаются месить души, посыпая их серой вместо муки. И так месят, покуда души не образуют собой теста, из коего взбивается одна большая орущая от мук и страха, буханка, кою передают в печь. После выпекания, сию буханку, визжащую от мучений, вообразить кои не способен ни один разум, передают самому Сатане. Восседая на троне из нечистот, Дьявол принимается безжалостно крошить сию буханку, чем отлипает души друг от друга, дабы потом их поклевали бесы в виде кур, кои опорожняясь душами, ввергают их вновь в муки, предел коим Богом не положен».

Ныне боюсь я даже погасить свечу, освещающую мою комнату, в коей записываю я слова проповеди для блага и спасения потомков. Кто не устрашится, описывая сие? Перед отходом ко сну, я прочту молитву от дьявольских нападок, дабы ангелы Божьи не позволили ему зарится на мою бессмертную душу. Пока же закончу ведение Хроники во славу Божью. Аминь.