Хроника моффской войны

— Хвыля, что происходит? — спросила у охранника Тойя. — Снова выставка изделий из гвоздей "Шлакоблочная Элегия"? Ли, знакомьтесь — Иван Хвыля, лучший охранник в нашей Галактике.

— Привет, — прогудел Хвыля, пожимая протянутую руку Ларсона. — Вам бы все шутить, мисс Тойя. Будто не знаете, что сегодня две презентации. Мое почтение, мисс Лера.

— Ах да, — засмеялась ротарианка, — действительно.

— Что за презентации? — спросила Лера. — Меня три дня не было.

— Будет представлена картина Ж. Мазюкевича "Черный треугольник" и…

— Постой-ка! — воскликнула Тойя. — Та самая картина, что оценена в 5 миллионов?

— Она самая, мисс Тойя.

— Замечательно! — хлопнула Лера в ладоши. — Между прочим, все критики без ума от этой вещи.

— Да, без ума, — как-то странно улыбнулась Тойя. — А вторая презентация?

— Новая книга.

— Что за книга?

— Одной писательницы по имени Мэрион Александрина.

— Та самая Александрина, детективами которой зачитывается вся Земля и колонии?

— Так утверждает реклама, — усмехнулся Хвыля. — Новая книга называется "Любовь на фоне смерти"

— Оригинальное название… Когда начало?

— На Мазюкевича — через пятнадцать минут, на Александрину в 11:00.

— Вот и прекрасно, — Тойя взглянула на нетерпеливые физиономии почитателей таланта Мазюкевича. — Успеем.

Девушки повели Ларсона дальше. Сержант хотел было узнать, зачем его привели сюда, но вскоре и думать забыл об этих таинственных причинах, потому что экспонаты музея надолго отбили у него охоту задавать какие-либо вопросы. Сначала перед ним предстал зал, посвященный Ротару. Бесценные книги-летописи, ротарианские хроники, оружие древних ротариан, великолепные статуи, картины, написанные на коре деревьев мона пять тысяч лет назад, ювелирные изделия и многое многое другое. Ларсон лишь восхищенно вертел головой, увлеченно слушая объяснения Тойи.

— И здесь мы подходим к центральному экспонату… — Тойя почему то понизила голос до благоговейного шепота.

В середине ротарианского зала находился огромный стенд под толстым стеклом, за которым лежали какие-то рваные одежды, сплошь покрытые темными буроватыми пятнами. Над одеждами сверкало изображение священного солнца, и горел божественный огонь в четырех ротарианских начинаниях: огонь жизни, огонь смерти, огонь света и огонь вечной тьмы и забвения. Ларсон уже видел нечто подобное на Ротаре. Но что это за одежды и почему под толстым стеклом с сигнализацией? Оглянувшись на шорох, Ларсон заметил пожилого ротарианина, незаметно подошедшего сзади.

— Папа, здравствуй! — обрадовалась Тойя и перешла на ротарианский. Пожилой ротарианин кивнул, что-то коротко ответил и продолжил на понятном для Леры и Ларсона языке: — Было бы невежливо говорить по-ротариански в вашем присутствии, — приятным голосом произнес он, — мое имя Таатон, я отец Тойи и Главный Хранитель Вечного Наследия. А Вы…

— Сержант Ли Ларсон, — представился Ларсон, вытягиваясь по привычке.

— Очень приятно, — родниковые глаза Таатона скользнули по трости сержанта. — Дочь рассказывала о вас.

— Сержант потерял ногу на Ротаре, — неожиданно вмешалась Лера.

— Да, знаю, — серьезно кивнул ротарианин. Тойя что-то шепнула отцу на ухо.

— Где вы остановились, сержант? — спросил Таатон минуту спустя.

— На окраине, сэр.

— Понятно… Работу нашли?

— Пока нет. А почему…

— Хотите работать здесь?

— Здесь? — поразился Ларсон. — Вы серьезно?

— Вполне, — улыбнулся Таатон. — 250 кредитов в месяц. Не ахти, конечно, но все же.

— Спасибо, — выдавил из себя пораженный Ларсон. — А что я должен делать?

— Работать вместе с Тойей и Лерой в музее. Им как раз не хватает мужской помощи и… дисциплины!

— Папа! — оскорбилась Тойя.

— Да, да, дисциплины! — отрезал Таатон, хмурясь. — Вот вам новый командир и чтобы слушались его! Ясно?

Лера и Тойя переглянулись и, сдерживая смех, дружно кивнули.

— Понимаю, — продолжал Таатон, — с деньгами у вас туго, поэтому вот 100 кредитов вперед.

— Я… — осекся Ларсон, беря деньги и не спуская глаз с улыбающейся Леры. — Сон какой-то!

— Нет, к сожалению! — вздохнул Таатон, поворачиваясь к стенду. — Надеюсь, скоро мы отправим Священную Одежду домой, на Ротар… Как и все остальное.

— Священную Одежду? — механически спросил Ларсон, вертя банкноты в пальцах.

— Сержант, — засмеялась Лера, — деньги уже можно в карман спрятать.

— Действительно, — смутился Ларсон. Мгновенье спустя он поймал себя на том, что смотрит на Леру и глупо улыбается. Да что это с ним? Нужно взять себя в руки. И чего это Тойя хихикает? Сержант насупился и уставился на стенд.

— Видите эти темные пятна? — спросила Тойя.

— Вижу, — подтвердил Ларсон. — На кровь похоже.

— Вы правы… Ли, — Лера опустила ресницы. — Это Священная Одежда Великого Сима, покровителя ротариан.

— Вы серьезно? — изумился Ларсон.

— В этих одеяниях Великий Сим принял мученическую смерть, — тихо сказала Тойя. — Он — Бог, тот, кто несет четыре огня мироздания, управляет солнцем и звездами и покровительствует жителям Ротара… Когда Сим жил на Ротаре, ротариане шли к нему, чтобы услышать правду жизни. Он умер и вернулся туда, где четыре священных огня горят священным пламенем…