Хроника одного полка. 1916 год. В окопах

– Илья Иванович, сегодня ваш день рождения! Поздравляю и желаю доброго здоровья прежде всего. А уж остальное – как Бог положит: и смертушку лютую чтоб в бою отвёл, и с друзьями чтобы встречаться чаще позволял!..

Слова Вяземского растрогали Стрельцова, он поблагодарил за добрые пожелания и крепкую память и добавил:

– Предыдущий раз мы виделись с вами ровно два года назад, в Петрограде, за месяц до начала войны.

– Вы правы, я хорошо помню ту встречу и разговор, который у нас состоялся о будущей войне. Сколько раз за прошедшее время я возвращался в мыслях к этому и убеждался в точности вашего предвидения: «Полкам на фронте придётся туго, они будут отступать в глубь страны…» – так вы тогда сказали. Сегодня наши полки откатились за Барановичи, до Риги, такова реальность.

– Горькая! – поддержал Стрельцов. – А как бы хотелось ошибиться с мрачными прогнозами, но… что теперь говорить?.. Да беда-то не только в том, что отступили, главная беда в том, сколько крови пролито русской на фронте. Ведь уже чуть ли не миллион солдатских и офицерских жизней положен за веру, царя и Отечество. Война забирает прежде всего лучших! Почти не осталось старой довоенной гвардии. Первая, вторая и третья гвардейские пехотные дивизии бились, не срамя традиций Бородина и Шипки, а легли в Восточной Пруссии, в Польше, да повсюду, где надо было остановить противника, а он, стервец, давит артиллерией, пулемётами, газами… А гвардейская кавалерия? Взять хотя бы кавалергардов, три их офицерских разъезда остановили всю первую германскую кавалерийскую дивизию в четырнадцатом году. И нет боле тех героев. Кое-кто из той гвардии, в основном молодые капитаны и ротмистры, пошли командовать новыми полками, как вот вы, например, множа старые боевые традиции на полученный в недавних боях опыт. На них сейчас всё и держится.

Вяземский кивнул в подтверждение слов Стрельцова и вздохнул. А Стрельцов продолжал:

– С некоторых пор не оставляет меня одна мысль. Вы, я, другие наши… которые остались живы, совсем уж последние представители старой гвардии. Может, нас всего-то несколько сотен, может, немного больше. Но у всех теперь одна задача – победить или умереть! Её сто лет назад сформулировал командир гвардейского корпуса граф Остерман-Толстой, помните? Когда на поле боя приказал: «Гвардии стоять на месте и умирать!» Преображенцы и семёновцы, принявшие удар превосходящих сил французов, погибли, но сражение выиграли. Считаю, что этот приказ сейчас действует именно для нас.

– Именно так! Я часто вспоминаю своих бывших однополчан-кавалергардов, которые уже никогда не встанут в строй. Они выполнили свой долг до конца и ждут того же от меня, от нас всех…

Офицеры помолчали, по традиции помянули павших сослуживцев, потом продолжили неспешный разговор о службе и войне. Через час Стрельцов сказался тем, что завтра поутру важный разговор с Алексеевым и надо бы выспаться. Вяземский поблаго дарил Стрельцова за гостеприимство и ушел. И не давали ему покоя слова Бредова о том, что, вероятно, противнику уже известно о планах на десантную операцию.

До Городеи оставалось всего ничего.

Заканчивались вторые сутки с момента отъезда из Риги. Рига и порадовала и огорчила.

Вечером, уже когда от Стрельцова Вяземский возвратился к себе в гостиницу, неожиданно появился Адельберг ещё с одним офицером.

– Гостей принимаете? – с порога спросил Александр Петрович, он улыбался, но Вяземскому показалось, что улыбка его с напряжением, и не слишком ей поверил.

Адельберг представил спутника:

– Капитан Пекк, контрразведка…

– Двенадцатая армия… – добавил капитан.

– А ваш петроградский сосед и главный сегодняшний докладчик полковник Стрельцов, как я понял, перешел мне дорогу?.. – с лёгкой иронией произнёс Адельберг.

– Ну что вы, Александр Петрович, от Ильи Ивановича я только что, а днём после того, как мы расстались, до самого вечера был у Бредова… Вы здесь надолго?

– Уже почти закончил, правда, ещё одно дело наклёвывается…

– Господа, – обратился к гостям Вяземский, – может быть, спустимся в ресторан? А то я только сегодня с дороги, и у меня шаром покати…

– Не стоит беспокоиться, Аркадий Иванович, как говорится, «омниа мэа мэкум порто»! – высказался Адельберг и обратился к Пекку: – Доставайте, Андрей, что у вас там, вы ведь наш рижский хозяин!

Капитан улыбнулся, промолвил: «Не совсем я, конечно!..», поставил на стол толстенный портфель и начал доставать…

По 12-й армии Вяземский слышал о капитане, встречаться не встречался, но фамилия была знакомая.