Читаем Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси полностью

2. Жемайтия — по-литовски буквально «Нижняя земля». Так в современном литовском языке называется западная часть Литвы. Устаревшее название этой территории — Жмудь, а ее жители именовались жмудинами. Русский перевод названия труда Стрыйковского чаще всего звучит так: «Хроника литовская, жмойтская и всей Руси». Однако слово «жмойтская» не соответствует не только современным нормам литовского языка, но и написанию самого Стрыйковского. У него ясно написано: «Жмодзка» (Zmodzka). Согласитесь, что слово «Жмодзь» на слух почти не отличимо от «Жмудь», но лишь отдаленно напоминает «Жмойтия». Поэтому в своем переводе я буду употреблять слова «жмудь» и «жмудины», а не «жмойты».

3. Шестым прусским магистром, по Дусбургу, был Хельмерих фон Вюрцбург (1262-1263), а во время коронации Миндовга эту должность занимал Дитрих фон Грюнинген (1249-1257). Но Стрыйковский имел в виду не их, а Поппо фон Остерна — прусского магистра в 1241-1247 годах и великого магистра Тевтонского ордена в 1252-1256 годах. Почему вместо прусского магистра назван великий магистр, как раз понятно и легко объяснимо. В начале XIV века после переноса резиденции великого магистра Тевтонского ордена в Пруссию отдельная должность прусского магистра была упразднена. С тех пор в разных хрониках великого магистра все чаще начинают именовать прусским магистром; эта традиция существовала и во времена Стрыйковского. Особо отметим, что Поппо действительно был шестым великим магистром — по отношению к Герману фон Зальца, если считать Германа первым. На самом деле Герман фон Зальца в списке великих магистров Тевтонского ордена не был первым, чего Стрыйковский мог и не знать.

4. В грамоте Миндовга упоминается литовская земля «Вейси», вероятно, Стрыйковский имел в виду именно ее. О дислокации этого топонима смотри соответствующую литературу, здесь же на этом останавливаться не будем.

5. Первый Лионский собор (consilium Lugdunum), рассматривавший, в частности, вопросы организации седьмого крестового похода, состоялся не в 1240, а в 1245 году. Неточная, а часто и ошибочная хронология Стрыйковского — тема отдельного большого исследования. Здесь мы будем отмечать лишь наиболее очевидные хронологические погрешности.

6. Ни один надежный источник не приводит достоверной даты смерти Даниила Галицкого. Считается, что он умер в 1264 году в возрасте 63 лет. Кроме Льва, Даниил оставил еще двух сыновей: Шварна и Мстислава. Роман, судя по всему, умер раньше своего отца.

7. Прав как раз Меховский, а не Кромер. Битва при Дурбе произошла в 1260 году. Однако сам Миндовг не имел к этой битве прямого отношения и уж тем более не вел в бой войска (этого, кстати, не утверждает и Стрыйковский — разве что в подзаголовке). Лучшим подтверждением тогдашнего нейтралитета литовского короля служат официальные хроники Тевтонского ордена, которые никогда не обвиняли Миндовга в катастрофе у Дурбе. Мало того, и в XIV столетии орденские документы сохраняют лояльное отношение к Миндовгу, сообщая, что тот пал жертвой своего окружения именно из-за своей приверженности к христианству. «Перемена чувств» Миндовга (как выразился русский летописец) произошла только в 1261 году, тогда же начались литовские набеги на Пруссию и на Мазовию.

8. Ливонского магистра действительно звали Бурхард фон Горнгаузен. Выделенные жирным шрифтом и взятые в скобки заметки на полях принадлежат самому Стрыйковскому.

9. Так называемое «Сандомирское взятие», судя по впечатлениям современников, было одним из самых жестоких и кровавых погромов, учиненных татаро-монголами в Восточной Европе. Относительно датировки этого события споры ведутся до сих пор. «Великопольская хроника» сообщает, что татарское нападение на Сандомир произошло не после дня Святого Андрея, как у Стрыйковского, а до, т.е. еще в ноябре 1259 года. См.: «Великая хроника» о Польше, Литве и их соседях. М., 1987, стр.184. В церковных мартирологах значится, что блаженный Садок и его товарищи, убитые татарами в Сандомире, погибли 2 февраля 1260 года. Если сандомирский погром был в конце ноября, то возвращались татары как раз в начале февраля (Стрыйковский пишет, что они повернули обратно на третий месяц). День памяти блаженного Садока и 48 сандомирских мучеников католическая церковь отмечает 2 июня.

10. В XIV и в начале XV века Тевтонский орден неоднократно подавал папе официальные жалобы на жестокости литовских и жемайтских язычников, которые должны были служить оправданием систематических набегов на Литву самих орденских рыцарей.

11. Халкедон (Кадыкей) — во времена Стрыйковского предместье, а ныне район Стамбула. Здесь в 451 году состоялся IV Вселенский собор.

12. При написании этого раздела основным источником Стрыйковского была хроника Петра из Дусбурга. См.: Петр из Дусбурга «Хроника земли Прусской» М., 1997, стр. 91-93.

13. Шварн Данилович (ок.1230-1269) был не племянником (у Стрыйковского — сыном сестры), а родным сыном Даниила Галицкого. Считается, что Шварн был женат на дочери Миндовга.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука