Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси

Битва немцев с литовцами. А когда оба войска сошлись для битвы над Земилой рекой на [расстоянии] двух выстрелов из лука, сразу же обе стороны запальчиво сшиблись друг с другом с великим и огромным криком, гиканьем, визгом и воем, и слышны были голоса на разных [языках] у разных народов. Немцы с сошками или с укороченными копьями, выстрелив несколько [раз] из самопалов (rusznic) (которые примерно в это же время и были придуманы) ¹¹, напирали на татар; татары же в искривленном строе наподобие полумесяца с обычным танцем выстрелили [из луков] и бросились врассыпную, замышляя, по своему обычаю, смешать строй преследующему неприятелю. И когда немцы порознь охотно бросились за татарами, думая, что те бегут, татары тут же снова повернули на них, густо осыпая их острыми стрелами. Гедимин же с литовцами стремительным броском ударили на главный немецкий полк, врезались в него и рубили направо и налево. Немцы одолевали оружием, литовцы быстротой и натиском, ожесточенно сражаясь копьями и мечами, метая стрелы и камни. Немецкие войска и полки направлял маршал Генрих, а литовские — Гедимин со своим гетманом Гаштольдом. В грохоте боя [слышались] крики мужей, ржание коней, звуки труб и бубнов, лязг оружия и доспехов столкнувшихся друг с другом полков.

Жмудины переходят на сторону литовцев. Довольно долго битва шла с равной для обеих сторон надеждой на победу, но потом жмудины, которых в немецком войске было несколько тысяч, видя силу своих побратимов литовцев, которых они давно ждали, вспомнив о своих прежних вольностях и имея случай сокрушить немецкое ярмо, как только битва разгорелась еще сильнее, дружно ударили на немцев, своих господ. А так как они стояли в середине немецкого войска и менее всех были задействованы в бою, то очень сильно ударили по [немцам], к тому времени утомленным и не ожидавшим такой хитрой измены. Немцы, встревоженные этим новым делом, сразу смешались. Сначала те полки, которые спереди сражались с литовцами, услышав новые крики, шум, гиканье, стали оглядываться назад, спрашивая, что там случилось. Под конец жмудины железом проложили себе дорогу к литовцам через центр немецкого войска, а немцы, видя неожиданную измену и [свою] явную беспомощность, ослабили свой натиск. Литовцы же, соединившись с жмудинами и усиленные этой новой помощью, в едином тесном строю с русскими и татарами разорвали [строй] немецких конных рейтаров, на которых у крестоносцев была вся надежда.

Сразу же после того, как [литовцы] поразили чело, а середину этих полков еще раньше поразили и смешали жмудины, немцы обратились в бегство (podali tyl). Тем смелее и поспешнее преследовали их литовцы вместе со жмудинами и руссаками, татары тоже донимали их отовсюду, на легких конях заходя спереди и с боков убегающим, отягощенным доспехами, и гоня их под литовские мечи. И во время бегства полегло их больше, чем на поле, где происходила битва, ибо бегущих литовцы гнали аж до реки Акмены (Okmieny) бия, коля, рубя, топя и хватая [в плен], так что на дюжину миль по дорогам, пашням и разным полям находили множество немецких трупов ¹². Укрывающихся же по лесам и по буреломам (zaleglych starzynach) крестьяне (chlopi) с собаками находили и били, либо, обобрав, вешали на деревьях.

Корона из Гнезно [переносится] в Краков. А в 1320 году Владислава Локетка с его женой Ядвигой короновали в Кракове [королем и королевой] королевства Польского ¹³. И с одобрения всех польских сословий корону и столицу королевства Польского из Гнезно, где до этого короновали польских королей, начиная с Болеслава Храброго в 999 году и до 1306 года, перенесли в Краков, и так от коронации Локетка и вплоть до нынешнего времени польских королей коронуют в Кракове. В том же самом году польский король Владислав Локетек свою дочь Эльжбету послал в Буду (do Budzinia) в супруги венгерскому королю Карлу (Роберту).