Хроника потерянного города. Сараевская трилогия

А кто стоит за этим? Самые могущественные люди, которым подчиняется самая мощная сила в мире, вновь созидающие Вавилонскую башню – те, кто оккупировал мою страну своими белыми бронетранспортерами и танками, ее небо – смертоносными летательными аппаратами, а города – наемниками; те, кто на наших костях хочет воздвигнуть новый вавилонский супермаркет и с этой целью натравливает старую добрую махалу на позавчерашних соседей.

«Сизый пал туман на махалу».

«Господи, как много врагов против нас воюют и говорят, что нет нам помощи ни от Бога, ни от людей. Господи, протяни нам длань Свою, чтобы остались мы народом Твоим и по вере, и по делам нашим. А ежели суждено нам страдать, пусть то будет по правде Твоей и по истине Твоей ― не допусти, дабы то было по неправде нашей или по ненависти нашей к кому-то. Помолимся же миром: «Господи, помилуй!»

Нынешней ночью молюсь за отважных молодых людей, которые теперь мертвы или рассеяны по миру, которые в числе первых, сразу после Второй мировой войны, бежали из Сараево, потому что колыбель стала тесна им; они пешком преодолевали ледяные Альпы, бежали на катерах и весельных лодках (даже и на спортивных скифах) к обетованным золотым берегам Италии, прятались под вагонами между колесными парами, сбегали из спортивных команд, с которыми пересекали границы по коллективному паспорту, вынесли сборные центры и лагеря, голод и унижения…

Первый из них, Жанно, схваченный при попытке к бегству и возвращенный, оправдывался перед судьей:

– Да не бежал я вовсе, товарищ судья, мамой клянусь! Отдыхал в Дубровнике, купался на Локруме; прыгнул в море, плыву себе под водой, вынырнул, и на тебе – Италия!

Когда он умирал в больнице, по белой ночной тумбочке у изголовья прокатились три мандаринки. Он обвел взглядом собравшихся у смертного ложа и произнес слова популярного в то время шлягера:

– Que serà, serà.

Другой сараевский беглец по имени Мешак, преуспевший в Калифорнии, так и не сумел осуществить юношескую мечту. Он был известной моделью и знаменитым плейбоем, заработал кучу денег. Друзьям, которые иногда навещали его в Лос-Анджелесе, говорил:

– Все бы отдал за то, чтобы прокатиться на огромном открытом кадиллаке по Главной улице, и чтобы за рулем сидел черный шофер в ливрее!

Но вернуться он не мог.

50. 3. Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.

24. 7. Грехов юности моей и преступлений моих не вспоминай; по милости Твоей вспомни меня Ты, ради благости Твоей, Господи!

Знаменитый Хозн Второй, наследник еще более знаменитого старого Хозна, который получил свое прозвище за то, что постоянно носил хозен-трегеры, был самым искусным сараевским медвежатником, и слава его гремела по всей Западной Европе. После того, как в Брюсселе его сдали кореша, он получил десять лет каторги, но через три года его освободили за примерное поведение и некую услугу, оказанную бельгийской полиции: как-то раз лучшим криминалистам не удалось открыть сейф, ключи от которого были утеряны, и они вспомнили про Хозна Второго. Тот, зажмурившись, вскрыл его за три минуты. После подвига он обучал и посвящал полицейских в тайны ремесла, за что и был условно освобожден. На часть денег, оставшихся от последнего дела, он купил подержанный микроавтобус, а в газете «Le Soir» появилось объявление и номер мобильного телефона, по которому вы, потеряв ключи от квартиры, машины, кассы или сейфа, могли позвонить в любое время дня и ночи. Позже, разбогатев в результате грамотного вложения доходов, по пути на летний отдых у моря он ежегодно сворачивал на денек в Сараево, и тогда в пивных, кафе и ресторанах Башчаршии, где он оказывался ночью, все посетители ели и пили за его счет.

Сейчас этот добропорядочный человек проживает в знаменитом курортном местечке Кнок на бельгийском берегу Северного моря. Его богатые и благородные соседи считают исключительной честью, когда Хозн Второй раз в месяц приглашает их к себе на виллу «Ялия», на «боснийский котелок», который он лично готовит по маминому рецепту

36. 23. Господом утверждаются стопы такого человека, и Он благоволит к пути его: 24. когда он будет падать, не упадет, ибо Господь поддерживает его за руку.