Хроника расстрелянных островов

Смирнов выпил. Тепло приятно разлилось по телу, озноб постепенно стал проходить. Старшина между тем извлек из-под нар поношенное рабочее платье, избитые яловые ботинки, тельняшку и совершенно новенький бушлат. Через несколько минут помощника командира 43-й батареи нельзя было узнать. Сидевшая на нем мешком, не по росту сшитая краснофлотская форма делала его смешным и неуклюжим; он стал похож на призывника, который впервые надел военную форму. Не выдержав, старшина улыбнулся.

— Какие-нибудь плавсредства у вас имеются, старшина? — поинтересовался Смирнов.

— «Тузик» есть. А вчера вечером еще лайбу рыбацкую к острову прибило.

— Это же целая флотилия! — обрадовался Смирнов. — Скомандуйте «тузику» сходить за моими краснофлотцами, они на берегу ждут.

— Добро! — согласился старшина и вышел из землянки.

Минут через пять вернулся.

— Все в порядке, товарищ лейтенант. Шлюпку отправил.

— Да, а как ваша фамилия, старшина? — спросил Смирнов. — Мы и не познакомились.

— Старшина второй статьи Сарапин, начальник поста наблюдения.

— А меня вы уже знаете. Прибыл для корректировки огня с береговой батареи. Откуда удобнее всего вести наблюдение? Покажите.

Сарапин повел Смирнова на маяк. Они взбирались по крутому деревянному трапу. Смирнов едва поспевал за юрким и легким старшиной. Но вот наконец Смирнов ступил с последней ступени на круглую площадку. Внизу около маяка виднелась груда камней — замаскированная крыша землянки. С площадки открывался вид на Виртсу. Простым глазом были отчетливо видны пирс, маяк, постройки. Сарапин выслушал доклад вахтенного наблюдателя, потом вынул засунутую за скобу карту района и, разложив ее прямо на досках, не торопясь стал рассказывать обо всем, что успели они засечь на том берегу.

— Вот здесь у них, по-видимому, штаб, — обвел он карандашом кружок вокруг заштрихованного прямоугольника. — Сюда приезжает много машин и мотоциклов.

Смирнов записал координаты указанного здания.

— А вот тут, на опушке этой рощицы, возле железной дороги, стоит четырехорудийная батарея. Это она все время бьет по Куйвасту.

Смирнов снял координаты батареи.

— Сейчас я вам покажу их на местности, товарищ лейтенант, — поднялся Сарапин и подошел к стереотрубе.

Быстро отыскав цели, он показал их Смирнову. В перекрестие нитей Смирнов увидел, как по дороге промчался мотоцикл и скрылся за забором, окружающим серое одноэтажное здание. За мотоциклом проехала легковая машина. Смирнов перевел стереотрубу на зеленую рощицу. Некоторое время ничего, кроме развесистых крон деревьев, не было видно. Потом из-под них блеснула знакомая желтоватая вспышка — выстрел замаскированного орудия.

— Есть! — крикнул он старшине.

— Ровно через тридцать секунд пуляют, — спокойно сказал Сарапин. — Днем и ночью ведут психологический обстрел нашего берега.

Действительно, через тридцать секунд левее первой показалась еще одна вспышка, потом еще. Немецкая батарея вела методический огонь по пристани Куйвасту.

На шлюпке пришли с Муху Кудрявцев и Кучеренко.

— Налаживайте связь с батареей, Кучеренко, — приказал Смирнов, и, пока они поочередно с Кудрявцевым кричали в трубку, называя один позывной за другим, он уточнил цели, еще раз проверил данные, закодировал их.

Минут через пятнадцать с трудом дозвонились до батареи. Смирнов сам взял трубку, но в первое мгновение ничего не мог разобрать: до слуха доносились женский смех и монотонный голос диктора, читающего что-то на эстонском языке. И только потом, напряженно вслушиваясь в непонятный говор, он уловил далекий, точно подземный, голос Букоткина.

— Василий Георгиевич, это я, Смирнов! — прижимая трубку к самому уху, закричал он. — Смирнов, говорю… Смирнов! Принимайте целеуказание. Готовы? Записывай-то… Цель номер один — штаб. Цель номер два — четырехорудийная батарея. Даю координаты…

Передав все данные, он посадил у телефона Кудрявцева, а сам прильнул к стереотрубе.

— Сейчас батарея откроет огонь по цели номер один.

В томительном ожидании проходили минуты, необходимые для подготовки батареи к стрельбе. На маяке с нетерпением ждали первого выстрела.

— Падает! — нарушая напряженную тишину, звонко крикнул Кудрявцев.

Затаив дыхание, Смирнов впился глазами в здание немецкого штаба; прямо перед ним, вздымая облако черного, перемешанного с грязью дыма, разорвался тяжелый снаряд.

— Недолет!

Кудрявцев передал корректуру на батарею. Второй снаряд упал с перелетом примерно на таком же расстоянии от штаба, как и первый. Смирнов смог заметить только быстро рассеивающееся облачко, сам взрыв не был виден — мешало здание штаба.

— Перелет!

Не прошло и пяти минут, как шквал беглого огня береговой батареи обрушился на немецкий штаб. В стереотрубу разгоряченный Смирнов отчетливо видел, как разлетались обломки дома, перевертывались стоящие во дворе автомашины, взлетали в воздух мотоциклы, в панике бежали люди. Штаб был полностью уничтожен. На месте его дымилась бесформенная груда развалин.

— По цели номер два. Поражение! — передал Кудрявцев команду батареи.