ХРОНИКА РУССКОГО

Здесь в Лондоне рассматривал я тщательно в музее Британском каталоги рукописей и нашел в тех, кои бывший лорд Лансдовн, отец нынешнего министра, продал правительству, множество актов, относящихся до российской истории, особливо до торговли, а именно до российско-английской компании, здесь с давних времен учрежденной; но сообразив нумера сих документов с выпискою из каталога Румянцевского музея, которую взял с собою из Петербурга, я усмотрел, что покойный канцлер граф Румянцев выписал отсюда почти все сии рукописи, как русские, так и английские, и в музее его находятся уже те самые нумера, кои я отметил здесь. Особенно любопытны сношения России с Англиею во времена королевы Елисаветы как по делам торговли, чрез Архангельск, так и по личной переписке с королевою царя Ивана Васильевича, коего в английских актах называют уже императором.

Так как я не мог найти здесь ничего нового в отношении рукописей, то я обратился к другому предмету, а именно к трудам здешних юрисконсультов, коим правительство поручило пересмотреть старые и особенно уголовные законы (в коих здесь хаос) и представить проект новому уложению. Часть сего дела уже кончена. Один из главных сотрудников в оном объяснил мне ход и успехи оного и необходимость исправлений в английском уголовном законодательстве, доставил мне два пространные рапорта королю об учреждении для сего дела комиссии, напечатанные по повелению правительства: 1) First Report from his majesty's Commissioners of criminal law (от 24 июня 1834) in-folio. 2) Report of the Commissioners appointed to inquire into the consolidation of the Statute law, presented by command of his majesty (от 21 июня 1835) in-folio.

При доставлении сих актов, в коих содержится уже полный обзор уголовных английских законов с указанием на недостатки оных и на неимоверную запутанность, Беллендер Кер, один из пяти членов комиссии законов, уведомляет меня, что они занимаются теперь составлением полного уложения (Code), и предлагает доставлять мне сие уложение по частям, по мере отпечатания; я принял сие предложение с благодарностию. Прилагаю у сего копию с письма ко мне Беллендера Кера.

Я снова осмотрел здешние народные училища, новый университет, гимназию, при оном учрежденную, и другие заведения, особливо по части народного просвещения и общественной благотворительности. Ничто так не радует сердце, как успехи в усовершенствовании так называемых Детских школ (Infants-Schools), где видишь всю нежную, отеческую заботливость наставников и смотрителей о малолетних и результат сих попечений. В главной из сих школ, под портретом короля Георга III, написаны слова его, сказанные Ланкастеру: "Я бы желал, чтобы в каждом английском семействе была Библия". Гейнрих IV желал, чтобы в каждом семействе, во Франции, был суп с курицею: Англии и Франции остается пожелать государя, который бы пожелал для своих подданных - и Библию для нравственного их назидания, и - курицу в суп! {4}

Париж 3 сентября/22 августа 1835.

На сих днях я возвратился сюда из Лондона и на другой же день начал опять работать в архиве иностранных дел, где мне по-прежнему выдают фолианты дипломатических сношений Франции с Россиею. Вчера начал я рассмотрение 19-го фолианта, до восшествия на престол императрицы Екатерины I простирающегося. Я не успеваю даже всего прочитывать, а только отмечаю те инструкции, депеши и документы, кои по первому обозрению кажутся мне заслуживающими особенное внимание и, следовательно, должны быть переписаны. Я вношу в мой журнал только главное содержание и эпоху каждого фолианта. - По моему мнению, надлежало бы - если министерство здешнее позволит - переписать все сии акты, так как покойный канцлер граф Румянцев и граф Семен Романович Воронцов списали все подобные акты английского министерства иностранных дел. В них множество подробностей, драгоценных не только для истории наших дипломатических сношений, но и для истории гражданской, и особенно военной. Читая донесения французских министров из Москвы и Петербурга и инструкции, кои они получали из Парижа, мне пришло на мысль, что сия переписка может также служить практическим наставлением для молодых дипломатов, кои могли бы в оной не только наблюдать ход дел политических, но по некоторым депешам и инструкциям учиться, так сказать, практической дипломатике и образоваться в слоге, в редакции бумаг дипломатических всякого рода. Конечно, не все акты равного достоинства в сем отношении, но есть между ними и примерные в своем роде.