ХРОНИКА РУССКОГО

Сегодня прочел я биографию графа Толстого, которую написал датский министр, при дворе Петра I, Екатерины I и Петра II долго находившийся. Он снабдил ею и тогдашнего французского агента при нашем дворе. Автор был отчасти сам свидетель повествуемых им происшествий и знавал лично тех, коих характер и действия описывает. Я еще ничего не читал любопытнее сей записки о сей эпохе. Весьма примечательны также биография Екатерины I, другим дипломатом составленная, и записка под заглавием "Reflexions d'un solitaire Russe" 1742 года, которую на сих днях пристав Королевской библиотеки нашел между старыми бумагами, в реестр архива еще не вошедшими. В сих же не внесенных еще в каталог бумагах найден в оригинале "Journal du Sieur de Cateux mestre de camp dun regiment de cavalerie et gentihomme ordinaire du Roy, touchant les Moscovites arrivez en France en l'annee 1668". В сем журнале описан приезд нашего первого посланника во Францию Петра Ивановича Потемкина, встреча его чиновниками Лудовика XIV и путешествие из Греньяна (Graignau, a deux lieux de Bordeaux) в Париж. Все сии бумаги уже переписаны. Но то, что случайно открывается при чтении дипломатических актов и депешей, часто важнее полных статей и биграфических подробностей. В сию категорию поставляю я, например, важный для нашей истории факт, найденный в оригинальных бумагах 1728 года и теперь преследуемый мною в последующих актах с особенным вниманием; факт, что мысль о разделе Польши не только что не родилась в русской политике, но была отвергаема русским правительством в 1728 году, когда сам польский король Август и король прусский затевали раздел Польши и центром сношений своих избрали - Москву, где тогда находился двор наш; агентом же испанского посла - герцога Лирия, который тогда был, кажется, и под влиянием венского двора. Я выписываю тщательно все то, что до сего факта относится. В сие время главным действующим лицом в нашем кабинете был Остерман, хотя под канцлером графом Головкиным. Теперь я оканчиваю рассмотрение 1729 года в 24-м фолианте.

Чем более работаю в архиве, тем более убеждаюсь, что мне бы надлежало, отметив и записав здесь все нужное, с помощию сих выписок и с копиями целых бумаг, кои время позволит переписать здесь, возвратиться в московский архив и там просмотреть дела тех годов, кои пройду в здешнем дипломатическом архиве, и потом уже со всеми сими сведениями снова возвратиться сюда для окончательной переписки.

Вместе с сим желал бы я иметь здесь, в пособие моим занятиям, все то, что вышло в России в печать, относительно истории Петра I и последующих времен; здешнему же архиву иностранных дел и Королевской библиотеке можно бы, я думаю, подарить, чрез меня или хотя чрез посольство наше, по экземпляру "Государственных грамот", издаваемых при архиве, в Москве, на счет суммы, завещанной канцлером графом Румянцевым. Я знаю, что множество сих экземпляров лежит в Москве без всякого употребления. Желание сие исполнено, и министерствам иностранных дел и народного просвещения в Париже доставлено от нашего двора по экземпляру сего собрания грамот.

Париж 12/1 февраля 1836.

У одного из здешних ученых собирателей рукописей, г. Монмерке, находится оригинальная переписка бывшего французского министра иностранных дел Вержена с тогдашним послом при нашем дворе маркизом Вераком, найденная им в бумагах секретаря посольства в Петербурге Кальяра, умершего здесь в 1807 году. Так как г. Монмерке намерен был напечатать любопытнейшую часть сей переписки в одном из исторических повременных изданий, то я и не домогался о приобретении рукописей покупкою. Недавно он доставил мне листы, содержащие сию переписку. Из депешей Вержена и Верака ясно видно, какое влияние имело министерство графа Панина на дела в Европе и каким уважением пользовалось оно в главных европейских кабинетах. Это была эпоха вооруженного неутралитета - система, созданная петербургским кабинетом для обуздания могущества Англии на морях. В этой переписке есть и другие предметы, на кои тогдашние дипломаты обращали внимание, например виды на восток императрицы Екатерины II при рождении великого князя Константина Павловича; падение кредита графа Никиты Ивановича Панина при дворе; характеристика его управления министерством и преемника его графа Остермана; отъезд великого князя Павла Петровича и великой княгини Марии Федоровны из Царского села в чужие край и пребывание их в Париже.

В "Bulletin de la Societe de l'histoire de France" напечатано несколько писем Верака и Вержена о Pqcchh.

Я постараюсь, чтобы г. Монмерке показал мне и остальные бумаги, приобретенные им по смерти Кальяра, и если найду в них любопытные для русской истории акты, то употреблю все зависящие от меня средства для приобретения оных. Бумаги сии, не помещенные в "Исторический бюллетень", не имеют, может быть, довольно исторической важности для французских ученых, но для нас "и дым отечества приятен".

Париж 26/14 февраля 1836.