Хроника Торнбери

Нарастающая душевная боль застала меня прямо в метро в переходе на другую ветку. Я была вынуждена остановиться и уткнувшись носом в непонятный рекламный плакат на стене, дышать как можно глубже, пытаясь остановить приближающуюся истерику. Подожди немного, посчитай до десяти, тебе всего то надо добраться до своего номера в отеле, и там сможешь расслабиться в обнимку с мини баром. Просто потерпи совсем чуть-чуть и продолжай идти вперед. Подталкиваемая лишь собственным разумом, я, не поднимая на прохожих мокрого от слез лица, незаметно добралась до входа в отель и стараясь остаться незамеченной, поднялась на пятый этаж по черной лестнице, чтобы никого не напугать в лифте своей мертвенно бледной, осунувшейся физиономией с красными распухшими от слез глазами и щеками, измазанными потекшей тушью. Достойный персонаж для Хеллуина. Мне повезло, что никто не попался на пути, и я тихо исчезла в своей комнате.

Как только щелкнула задвижка двери, долго сдерживаемые рыдания вырвались на свободу. Мне хотелось в этот момент только одного, взглянуть на его лицо еще раз и дрожащими от волнения руками я открыла сумку, чтобы найти спрятанную в боковом кармане заветную миниатюру с портретом моего любимого.

Достав ее, я долго смотрела ему в глаза, мысленно разговаривая, прося не покидать меня и приходить во снах, как это было раньше, но прекратилось в последнее время. Сэр Фитцжеральд молчал, вечная чуть заметная улыбка застыла на его прекрасном лице, храня невысказанный секрет, тайну, сводящую меня с ума…

Постепенно боль стихла, а слезы иссякли. Уже совсем стемнело за окном, а на потолке мелькали всполохи от бесчисленных неоновых реклам. London never sleeps.

Пора собираться в дорогу, вылет у меня рано утром.

Аккуратно обернув миниатюру шелковым платком, я убрала ее в карман сумки, и в этот момент мое внимание привлекло странное утолщение сбоку кармана. Там, изнутри, как будто находился небольшой предмет, мягкий, чуть продолговатой формы. Я удивленно стала ощупывать его пальцами, не понимая, что туда могло завалиться, почему я не замечала его раньше, и как давно он здесь, под подкладкой. Подойдя к свету, я заметила свежие стежки, основной шов был незаметно подпорот и зашит заново… и не моей рукой. Волнуясь все больше, я достала маникюрные ножницы, и аккуратно вскрыв шов, испытала настоящий шок. Потому что под подкладкой моей сумки, спрятался цилиндрический полиэтиленовый пакетик с белым порошком… Не надо было быть очень догадливой, чтобы понять, какое вещество там находится, и какую судьбу предназначала мне эта находка завтра в аэропорту при таможенном досмотре.

Голова пошла кругом от зловещей перспективы. Как кадры из триллера передо глазами замелькали постыдные сцены задержания, дознания, полицейский участок, тюрьма, экстрадиция на родину, суд, зона. Мое будущее предстало как на ладони — сначала заключение в местной в тюрьме как наркодилера, потом после выдачи меня российскому правосудию, без каких лидо шансов доказать невиновность, срок на родине, а в финале- статус на веки вечные остаться не выездной, ни одна благополучная европейская страна больше не выдала бы мне визу…

При этом исключена любая возможности оправдаться, никто в местной полиции не возьмет на себя расследование о причастности достойного и всеми уважаемого члена аристократического общества Великобритании, коим являлся Гай Лэндол к преступному подлогу. Самый простой и безболезненный выход из положения, удобный и логичный — признать виновной никому неизвестную русскую туристку и выслать ее из страны навеки. Тем более текущие отношения между Россией и Великобританией не оставляют надежду на лояльность и объективность королевского правосудия.

Отличный завершающий ход, сэр Гай… Оглушительный финальный аккорд… Снимаю шляпу перед извращенным талантом тихого клоуна — убийцы.

Видимо, отнять кольцо, еще не все! Необходимо было убрать меня навсегда из жизни Тома.

От ужаса я вся покрылась холодным липким потом и на некоторое время потеряла способность рассуждать разумно. В голове происходило настоящее броуновское движение из бесчисленных обрывков мыслей. Но надо отдать должное моей физиологии — на смену страху пришла злость, сыгравшая позитивную организующую роль — она довольно быстро, буквально за несколько минут привела меня в чувство, голова прояснилась, и руки перестали предательски дрожать. Именно немереная злость на Гая заставила меня опомниться и начать размышлять хладнокровно. Не теряя ни секунды, я вывернула сумку наизнанку и выкинув все содержимое, внимательно, сантиметр за сантиметром проверила каждый шов, каждый сантиметр подкладки и ручки. Нет, больше никаких сюрпризов и подлогов не было… Хотя вряд ли Гай использовал лишь один шанс, не похоже на него и слишком ненадежно.