Хроника воскрешения царей

Камни пустыни Гург{893} я принимал за кораллы и рубины, пыль дороги на Эсфе{894} я считал сурьмой. В роще финиковых пальм Пахре{895} я видел пальму искомого стана. Просторы Бама, встречи с благородными саййидами напоминали о предмете желания и встрече с желанным. Когда я проехал Кариман в [области] Кирман, желание окрепло. В Найризе{896} я настраивал инструмент на исполнение хиджаза{897}. Шираз виделся мне воротами города удачи. Некоторое время я провел в ожидании сезона в этой стране... в обществе улемов, саййидов и знатных людей, прежде всего Шах-Таки ад-Дина Мухаммад-Бассама, Мира Мухаммад-Замана Астрабади, уважаемого Саййида Бахрайни и других улемов, еще группы саййидов и улемов и йаров, людей щедрых, как, например, Ходжа Афзал, Мирза Нур ад-Дин Шулистани, Мир Абу-л-Хасан Фарахани, Насира-йи Хамадани{898}, и ряда других уважаемых людей. Местом жительства служили мне дома саййида величайшего и главнейшего из знати того времени Мира Садр ад-Дина Мухаммеда{899} и Мира Ни’маталлаха Дастгайба в /479/ квартале Дар-и Масджид-и нау («Ворота новой мечети»){900}. Некоторое время [сей раб] оставался в том святом месте. Так как среди персов и арабов Аравийской пустыни, прежде всего саййидов [племен] бани хусайн, бани шайба и бани ‘айба, год назад вышел раздор, то полагали, что верующие в том году будут лишены [возможности совершить] мусульманский хаджж. [Сей] раб написал два слова хранителю власти Хусайн-ака, правителю Басры, и Шайху Мухаммаду сыну шайха Хабибаллаха, который заменял отца и был [духовным] наставником жителей Басры и всех арабов [Аравийской] пустыни. Они сразу прислали старосту каравана. [Затем] еще прислали человека, а [также] Раджаба, старосту каравана, пользовавшегося доверием. Они разъяснили закон найма верблюдов и сопровождения по той дороге. Пока шли эти разговоры, пока [сей раб] стал спокоен за переправу, в Шираз вступили стражи содействия из Хорасана и Ирака. Два отряда я послал через Даурак{901} и еще две группы через Казирун{902} по морю в Басру. 8 рамазана{903}/16 декабря [1608] г. [сей раб] выехал из того города, пребывание в котором подобно дыханию для тела, с группой почтеннейших людей и саййидов, как-то: Амир Ни’маталлах, Амир Вали, Амир Насир ал-хакк Каини, и рядом других почтенных людей из Ирака и Хорасана благодаря стараниям и усилиям представителей власти. В начале осени, когда деревья особенно красивы, дорога от Хулджана до Масджид-и Бирди (а это расстояние в 6 фарсахов) идет среди многочисленных садов, [сей раб] отправился в путь, [испытывая] миллион желаний. В тот день из Систана прибыли Малик Абу-л-Фатх, накиб Махмуд Сарабани, накиб Мухаммад Зу-н-нун и накиб ‘Али. Малик Абу-л-Фатх и стал спутником [сего] раба. Мы поехали по дороге через Даурак. Остальные задержались в [Ширазе] еще на несколько дней. [Затем] в Казируне они сели на корабль и отплыли в Басру. В Басре произошла встреча с ними. Одним словом, после изучения листьев деревьев, каждая страница которых составляла целую книгу в познании истинного начала, четыре дня спустя я переправился через Ши’б Бавван{904} и очутился у подножия гор с северной и южной сторон той раеподобной местности. Погода там была умеренной, как пора юности. Немного передохнув у источника в тени чинары и поблагодарив жителей той местности, большая часть которых благодаря приятному климату обладает красотой Йусуфа и лучезарностью Зулайхи{905}, /480/ я выехал оттуда в Фахлийан [округа] Шулистан{906}. Многочисленные нарциссы по берегам той местности предстали перед взором паломников. Один день и одну ночь мы оставались в том месте. Оттуда я приехал в Бихбихан{907}, совершил прогулку на луга, где росли нарциссы. Поле занимало площадь 20 на 4 фарсаха. [На нем] можно было видеть шесть видов нарциссов. Оттуда я ехал переход за переходом, пока не достиг берега реки Карун{908}. В тот вечер, когда волна от крайнего волнения лобзала край неба, я переправился через ту мятежную реку и посетил могилу Ру[т]била б. Йа’куба. [Затем] доставил своих людей в...{909}, проехав через надежную крепость, что стояла на берегу той реки, и по реке же доехал до р. Шатт ал-‘араб. Ночью, кромешная тьма которой омрачила сердца даже преданных удовольствиям жизни, переправился через бурную реку. Корабль бросил якорь возле Макам-и ‘Али{910}. Несколько дней я отдыхал в Басре. После остановки в том городе к каравану паломников присоединились Амир Мухаммад-Амин Машхади, известный под именем Мир-и Наккара, и мудрый, как Соломон, Мирза Шах-Вали{911}.