— Что делать, не я первый из французов, убитый братьями, не думаю, чтоб я был последним. Виноват я один. Когда господин освободил меня из тюрьмы и взял с собою вместе, я поклялся не обнажать оружия… Но когда я узнал, что это несчастный Бевиль подвергся нападению, когда до меня донеслись залпы, я решил участвовать в боевом деле.
Он опять закрыл глаза и, тотчас же открывая их, сказал:
— Тюржис поручила передать тебе, что она продолжает тебя любить.
Он улыбнулся мягкой улыбкой.
Это были его последние слова. Через четверть часа он умер, повидимому, без больших страданий, а еще по прошествии нескольких минут перестал дышать Бевиль на руках монаха, который потом уверял, что в воздухе он ясно расслышал ликующие крики ангелов, принявших душу этого раскаявшегося грешника, в то время как под землею вторил торжествующий вой чертей, уносивших душу капитана Жоржа.
Во всех историях Франции можно прочесть о том, как Ла-Нy покинул Ларошель, до отвращения пресытившись гражданской войной и мучимый совестью, не позволявшей ему сражаться против короля; о том, как католическая армия принуждена была снять осаду и как заключен был четвертый мир, за которым вскоре последовала смерть Карла IX.
Утешился ли Мержи? Завела ли Диана нового любовника? Я предоставляю решить эти вопросы самому читателю, который таким способом имеет возможность закончить роман по своему вкусу.