Хроника времён 'царя Бориса'

Это сразу дало и съезду России, и парламенту более высокие гражданские дивиденды. Когда же парламент возглавил Ельцин, средоточием защиты свобод стало поведение парламента. Отсюда и Центральный банк России был подчинен парламенту. Опираясь на неустойчивость парламента в отношении Центра, можно было положить начало экономическому суверенитету. Тогда же практически была исключена конфронтация между парламентом и правительством. Силаев был как бы выдвиженцем консерваторов, но последовательно тем не менее проводил политику Ельцина. Конечно же, столкновения были, но они не были столкновениями между законодательной, в совокупности, и исполнительной властью. Просто группы депутатов атаковали Силаева, однако он всегда мог рассчитывать на полную поддержку Председателя Верховного Совета, а именно Ельцина. В основном это были правые. Кстати, в тот момент и расстановка сил в парламенте была почти равной, ну а значимым считалось болото, серединная часть парламента.

Парламент образца 1992 года - это другой парламент. Став Президентом, Ельцин оставил в зоне парламентского контроля часть крайне важных экономических и силовых рычагов. И прежде всего Центральный банк, который по-прежнему подотчетен парламенту, только в те времена на его подчинении парламенту настаивали ещё и потому, что парламент возглавлял Ельцин. Теперь же, водрузив на голову президентскую корону и встав у руля исполнительной власти, Ельцин угодил в ловушку. Отсутствие контроля со стороны правительства над банком, конечно же, сужает пространство его экономического маневра. А обострившаяся в последнее время конфронтация между законодателями и правительством делает ситуацию тупиковой. И если раньше Председатель парламента был союзником премьера, то теперь они непреклонные оппоненты.

Экономическое образование Хасбулатова давало ему немалые дивиденды в давлении на правительственную гвардию под командованием Силаева. Появление же во главе правительства доктора экономических наук Гайдара мгновенно урезало профессорские претензии Хасбулатова. Как ученый, как популяризатор и, к тому следует добавить, незаурядный публицист, Гайдар оказался фигурой неудобной. Слишком непомерен разрыв в сфере экономических знаний между главой правительства и толпой парламентариев. Гайдар в точности повторял отчаянно сопротивляющегося на трибуне Явлинского. Ну а парламент подтверждает точность грибоедовского провидения: самым большим горем в России является горе от ума. Гайдар и его команда боролись как бы на два фронта: и со спикером, и с парламентом.