Хроника времён 'царя Бориса'

На VI съезде это плюсование противоборствующих сил Президент ощутил достаточно остро. Там же, на съезде, а если говорить точнее, сразу после него правительство пополнилось тремя новыми фигурами, иного экономического вероисповедания, бесспорными практиками (это хотя и убавляло теоретическую оснащенность правительства, но приближало его к реалиям жизни): Г. Хижа, В. Шумейко и В. Черномырдин. Последовал мгновенный протест демократической прессы. Реформы сворачиваются! Команда реформ Гайдара прекращает свое существование! И много иных, взволнованных подозрений. Был ли этот президентский шаг оправдан? Мне представляется, он был необходим. В октябре 1991 года Президент передоверился Бурбулису, и костяк нынешнего кабинета собрал Бурбулис. Ничего другого он предложить не мог... Его конфликтные отношения с союзным правительством, окружением этого правительства и август 1991 года лишали его какой-либо возможности использовать этот профессиональный потенциал (вспомним, что на закрытом заседании правительство Павлова практически единогласно поддержало ГКЧП). Единственный выход - найти людей на стороне, не задействованных, не повязанных, способных начать с чистого листа. Будучи сам представителем средних слоев интеллигенции, кандидат философских наук, преподаватель высшей школы Бурбулис искал сподвижников именно в этой сфере, где чувствовал себя увереннее. Оказавшийся под рукой уже состоявшийся Явлинский был сразу отвергнут как сторонник идеи единого экономического пространства, а значит, сторонник Союза, а значит, сторонник, либо полусторонник, либо сочувствующий Горбачеву. Директорского корпуса Бурбулис никогда не знал. И в этом смысле поиск был ограничен крошечным пятачком производственников, не чуждых демократических воззрений, бывших на виду среди депутатов либо рядом с ними. Надо учитывать, что к октябрю 1992 года муки, связанные с формированием правительства, ещё усугублялись вызревшим конфликтом между Геннадием Бурбулисом и Русланом Хасбулатовым. Уже было ясно: что бы ни сделал Бурбулис, он навсегда лишается поддержки со стороны Хасбулатова. В этом смысле, поручив формирование правительства Бурбулису, Ельцин совершил тактический и психологический просчет. Он, как бы ещё до существования правительства, если употребить шахматную терминологию, дал фору противнику, согласившись играть либо без ладьи, либо без ферзя. Бурбулис пригласил Гайдара, а Гайдар собрал команду сверстников, докторов наук и завлабов; кого не знали, угадывали на ощупь. При этом ухитрились сохранить бунтующий костяк прежнего правительства: Полторанина, Козырева, Днепрова, Федорова добившихся отставки прежнего премьера.

Именно в эти дни, во время одной из встреч с Горбачевым, Силаев, характеризуя Полторанина, произнесет отчаянные слова: "страшный человек". Горбачев не примет разговора и никак не отреагирует на слова Силаева, во-первых, потому, что недолюбливал Силаева за его проельцинскую позицию, но, уступая нажиму Ельцина, вынужден был принять (а время было послеавгустовское) предложение Ельцина о выдвижении Силаева как главы межгосударственного экономического совета. А во-вторых, оценивая качества Полторанина как политической фигуры, не оставлял надежды перетащить его на свою сторону. Впоследствии, уже после своей отставки, и Полторанина, и Бурбулиса, и Шахрая Горбачев назовет как своих главных политических противников, перекрывших ему, Горбачеву, контакты с демократическими слоями общества.