Хроника времён 'царя Бориса'

Еще один парадокс демократического марафона, в котором участвует Россия. Стремительное поправение парламента внутри себя, минуя процедуру очередных выборов: люди те же самые, а взгляды прямо противоположные. Сегодня на дворе ноябрь 1992 года. Практически контрольный пакет в парламенте перешел в руки консерваторов. Демократические силы, с переменным успехом флиртующие с центристами, создавая каждый день новые фракции в поддержку реформ, зримого перелома добиться не могут. Сил не хватает даже на блокирование реакционных и несуразных законов. Поправение парламента имеет свои видимые и скрытые причины. Ослабил демократическое крыло в парламенте сам процесс формирования президентской власти, её структур. Президенту нужна была команда, и он её заимствовал из числа депутатов. Туда ушли не худшие. Часть депутатов устремилась в лоно более реальной и меркантильной власти, а таковой всегда была власть исполнительная: дающая, отпускающая, выделяющая, снабжающая и т. д. Второй и третий ряд либерально настроенных членов парламента мог быть удачным фоном, ратью ярких парламентских лидеров (на первые роли они не годились - отсутствие опыта, знаний). Однако факта порядочности и честолюбия для изнурительной парламентской борьбы явно недостаточно. Осталось несколько не лишенных политической обаятельности фигур: Сергей Ковалев, Сергей Юшенков, Петр Филиппов, Дмитрий Волкогонов, Золотухин, Вячеслав Брагин, Сергей Носовец, Подопригора. Каждый из них в отдельности в чем-то значим, но бесспорного лидера в демократической фракции нет. Практически им остается Президент. Конечно, это греет демократов, но в практике повседневного парламентаризма отсутствие лидера в стенах парламента - изъян очевидный. Попытки использовать в этой роли первого заместителя спикера Сергея Филатова, человека, бесспорно, глубоких демократических убеждений, интеллигента, лишь обостряет ситуацию. Это вынудило Филатова раскрыться, и тотчас он лишился ореола мастера компромисса, на который он мог рассчитывать как фигура, организующая работу парламента. Этот непродуманный шаг демократов ещё в большей степени урезал их парламентские претензии. Однако это только часть беды. Опережающими шагами парламент двинулся вправо ещё и по причине страха. Отсутствие значимых результатов реформ, которые так или иначе связывались с демократическими настроениями в обществе, не просто убивало репутации демократам, а образовало некую гремучую смесь отчаяния и людской злобы. Обыватель не делит власть на законодательную и исполнительную. В его глазах власть и есть власть - она одна. И перед очередью, стоящей у булочной за буханкой тридцатирублевого хлеба, не оправдаешься. Никого никогда не убедишь, что это все гайдаровские происки, а ты здесь на правах любвеобильной к народу власти, чистой и непорочной.

Власть сама по себе - занятие комфортабельное. И депутат, не лишенный обывательских претензий, терять её не хочет и переходить обратно, в толпу в рядовом исчислении, не желает. И в парламенте он сторонится непонятных, горьких, но необходимых раздумий - он кричит. И кричит так, чтобы его крик был похож и узнаваем, как крик толпы в Тамбове, Курске, Санкт-Петербурге или Москве. Такой же, с надрывом, со слюной: "Дети падают в обморок от голода. Пенсионеры замерзают на улицах!.." "Наш, - отвечает толпа, переизберем ещё на один срок". Это не страх за себя вообще, а страх за себя перед властью. Он будет требовать смены правительства, отмены налогов, повышения зарплаты, бесплатной раздачи жилья по цене один рубль за доллар. Он ничего не может изменить. Пусть они (правительство, президент) думают, как это сделать, его задача - предупредить. И оправданием его верности, его преданности является крик, на который он может сослаться. Поэтому он требует, чтобы заседания показывали до ночи, чтобы съезд транслировался полностью. Чтобы засвидетельствовать - никого не боится, в сторону самого Президента плюнул. Вот он какой! Для моих избирателей ничего не жалко, даже собственной слюны. И если раньше любой съезд левел к своему завершению, ибо ещё четыре месяца назад демократические преобразования котировались выше. И мы могли сказать - надо "дожать" съезд, все принципиальные проблемы отнести на конец съезда. Депутат затылком почувствует приближающееся дыхание избирателей и проголосует за прогрессивный закон.