Хроника взятия Сеуты (ДП)

— Неужели вам представляется, — ответил Король, — что я должен покинуть в подобное время женщину, с коею так долго прожил вместе? Поистине от того может воспоследовать всякий случай, какой будет угодно Богу, но я никоим образом не устранюсь от того, чтобы быть рядом с нею, в чьем обществе Бог да окажет мне милость забрать меня в мир иной!

— Почему хотите вы, сеньор, — сказали Инфанты, — вызвать (azar) два весьма великих зла вашим пребыванием, без надежды на всякую пользу? Первое — если Королева почувствует вас подле себя, то для нее возрастет тягота, когда вы напомните ей, что более не суждено ей вас видеть, ибо, хотя бы ее воля и пребывала в согласии с делами мира иного, но в то время как душа пребывает во плоти, необходимо, чтобы человечность требовала того, что относится к ее природе. Второе — коли вы пребудете здесь, то необходимо будет, чтобы вы присутствовали на всех ее службах и зрели бы ее после ее кончины, каковое зрелище приведет вам на ум множество вещей, память о коих умножит великое ваше горе, от чего для вас впоследствии может произойти какая-нибудь болезнь, что будет гораздо хуже. Посему мы просим у вас как милости, чтобы вы не отдалялись от того, чему всегда следовали, ss. [scilicet, «а именно»], здравого смысла и совета, и в особенности в деле столь выдающемся (cousa tao assinada).

— Что ж, коли так, — ответил Король, обращаясь к Инфанту Дуарти, — то вы повелите созвать всех [членов] совета, что здесь пребывают, и поговорите с ними, и как вы решите, как мне лучше поступить, так я и сделаю.

И в краткое время был проведен совет, и постановили, что Королю все же надлежало отбыть оттуда и перебраться на другой берег Тежу в одно место, называемое Альюш-Ведруш, как он и в самом деле поступил.

Однако о том скорбном прощании, что состоялось у него с Королевой, его супругой, когда он отправился повидать ее пред своим отбытием, не могу говорить я столько, сколько должен был бы, ибо сила слез застилает мне взор (me embargam a vista), так что не могу я писать, помышляя о вещи столь печальной, ибо явно становится умственному моему взору (imagem do entender), что истинная и верная любовь есть самая сильная вещь из тех, что в сем мире соединила природа; о чем Соломон говорит в «Песни Песней» [260], что она сильна как смерть.

ГЛАВА XLV. Как Королева была причащена и помазана, и как она пришла к концу крайнего срока своих дней, и как автор говорит, что в ней сполна присутствовали все четыре кардинальные добродетели

Великую печаль ощутили Инфанты, когда доподлинно узнали, что смерти их матери никоим образом нельзя было избежать; и тотчас приказали вызвать врачей и хирургов, дабы поговорить с ними относительно некоторых средств, что могли быть найдены для того, чтобы по крайней мере страдание ее не было таким сильным. И согласились оные врачи, что будет добро, коли Королева переменит кровать на другую, более низкую, дабы та [первая] была приготовлена как подобало. Однако она, что уже закрепила на небе якоря своей воли, как только состоялась такая перемена, попросила, дабы ей было принесено Тело Господне, и оно тотчас было ей принесено, и она со всем почтением и благоговением, наилучшим образом, каким могла, подняла свои руки и изрекла много слов великого благочестия, прося у Него с великим смирением прощение за грехи свои и спасение для души своей, с таким смирением и духовною благодатью, что всем, кто там присутствовал, казалось, что [слова те] были сказаны неким ангелом небесным.