Читаем Хроника взятия Сеуты полностью

И когда мы пойдем по нашим площадям, не будет в нас никакого страха оказаться в собрании наших друзей, где мы опасались бы услышать о несчастьях земли нашей, поскольку, когда вещи принимают подобный оборот, зачастую новости облетают города и поселки, каковые[, таким образом,] на постоянной основе не могут пребывать в радости. Мы [спокойно] отправимся в наши паломничества, посещая реликвии святых, чрез кои сможем обрести спасение для наших душ. И когда, приблизившись к смерти, мы ляжем (quando jouvermos) в свои постели, у нас будет достаточно времени, чтобы отдать свои поручения [на пользу нашей душе] (mandas) и [составить] завещания с великою уверенностью в том, что наша последняя воля будет исполнена по завершении нашей жизни. И, счастливые, мы покинем сей мир, когда доподлинно будем знать, что плоти нашей суждено истлеть на кладбищах (cerimitйrios) тех церквей, где десятины от наших урожаев и первый приплод от нашего скота был вручен нами отцам-пастырям (reitores-padres) наших душ. Да и какую еще [часть] нас может подвергнуть тлению земля, как не плоть наших отцов и дедов, детей и родичей, в обществе коих мы восстанем, когда, в конце концов, будем призваны, дабы пойти всем вместе на тот суд, где Сын Девы определит грехи наши, как будет на то Его милость?

Каковые выгоды принесло нам счастье мира!

Иные разговоры, весьма противные сим (outras departiзхes muito contrairas destas), велись между молодыми фидалгу [102] и всеми прочими [юношами] их возраста, и равно некоторыми людьми, что не имели блага иного, нежели надежда на прибыль вследствие превосходства (por avantagem), что явили бы в ратном деле.

Поистине, говорили они, Король не проявил бы менее заботы, заключив мир с Кастилией, чем потеряв лучшие замки своего королевства. Чего еще желал он [при этом], нежели того, чтобы кастильцы (Castelгos) явились требовать [возмещения] за ущерб, что ежедневно был им [нами] причиняем? У нас было сейчас время отнять у Кастилии любую часть, какую нам было бы угодно (camanha parte quisйramos), ибо Король [Кастильский] пребывает в весьма малом возрасте, по каковой причине все его королевство управляется опекунами, каковые не могут оставаться в полном согласии на постоянной основе (continuadamente nгo podem ser em nenhum acordo); и из-за любого малого раздора, что мог бы возникнуть меж ними, по необходимости случилось бы так, чтобы все [их] королевство оказалось разделенным (fora deviso), что было бы великою возможностью (que fora grande azo) для нас совершить наши вторжения по [всему] тому королевству, от грабежа коего мы обогатили бы всю нашу землю, а люди благородные имели бы время и возможность (tiveram tempo e azo) потренировать свои силы и храбрость, как то подобает горячности (viveza) их возраста. Чем более велик был бы труд и длительнее война, тем более они упражнялись бы в ратном искусстве и иных вещах, [доведя их] до совершенства и опытности, с чем они могли бы нанести великий урон (grande impecimento) своим врагам; теперь же сие выйдет наоборот (pelo contrairo), ибо юноши зря потратят лучшую часть своих лет, либо же отправятся за пределы королевства, где награды за их труды приписаны будут чужеземцам.

Все же (empero) вину за то несет не что иное, как старость, ибо Король и все те, кто в чем-то участвовал в [период] первых войн, уже устали и соскучились великим терпением (grande sofrenзa) [в отношении] выпавших им трудов, и посему (porйm) желают покоя, вследствие чего позаботились привести все дела к сему концу; ибо коли они были бы из [молодежи] наших дней, то не поторопились бы столь скоро найти покой (nгo se atrigaram tгo asinha de buscar assessego) ни для себя, ни для королевства — если бы только то не было ради иной, гораздо более великой пользы (muito maior avantagem).

Кто в мире сем сможет содеять вещь, сколь бы святою и доброю она ни была, что должна была бы оказаться к удовольствию всех, когда Тот, что сотворил все сущее, действуя столь верным образом, не смог сделать вещи, коею угодил бы (com que aprouvesse) всем? Ибо коли то есть произведение разума, оно по необходимости отвратит глупца (sandeu); коли же то будет деяние силы, оно вызовет (enteja) ужас в слабом. И, таким образом, каждая вещь отвращает свою противоположность (seu contrairo).

Иные обсуждения (departiзхes) велись относительно того дела, как обыкновенно делается во всех делах человеческих; о каковых мы не заботимся [поведать] (nгo curamos), ибо то не будет добро, коли мы пойдем по следу всех вещей.

ГЛАВА VII.

Как Король Дон Жуан послал к Инфанту Дону Фернанду [Фернандо] испросить завоевание Грады (Grada)[103]

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука