Читаем Хроника взятия Сеуты полностью

И так было сказано Королем; каковую вещь все весьма желали, чтобы он претворил в жизнь, как только Король сочтет то уместным.

Однако хоть сие дело [королевские празднества] кое-кому и казалось великим, [самим] Инфантам, помнившим о том, кто они есть и сколь благородную кровь имеют, оно казалось весьма ничтожным. Все же они терпели его [такой план своего посвящения в рыцари] в то время, когда дело мира [с Кастилией] было под сомнением, полагая, что коли мирный договор подписан не будет и война продолжится, то такое положение вещей свяжет ему [их отцу-Королю] руки, сами же они смогут почетным образом получить в том свое рыцарство; однако после того, как мирный договор был подписан, они уразумели, что не там находился [для них] верный случай (nao ficava hi cousa certa), чрез каковой они смогли бы стать рыцарями тем образом, каким того желали.

И, собравшись однажды все втроем [108], а с ними вместе и граф Барселуш [109], они затеяли о том споры (travaram em aquela razao) как о вещи, что была еще свежа у них в памяти. И сие происходило в палатах их отца, сами же они пребывали в удалении от его присутствия, оставив его наедине с некоторыми делами, коими он на тот момент был занят; и столько проговорили о том деле со своим рыцарством, и много доводов было выдвинуто промеж них. В завершение же (a conclusao) они решили говорить о том с Королем.

— Поговорим, — сказали они, — с Королем, нашим сеньором и отцом, и скажем ему, чтоб он приказал [провести в жизнь] некое дело, в коем мы смогли бы явить доказательства нашей чести (em que possamos fazer de nossas honras), [и] где он смог бы сделать нас рыцарями, как то подобает величию его положения и превосходству нашей крови. Ибо коли скоро мир с Кастилией подписан, а со стороны Грады [Гранады] у нас нет верной надежды, то со всем этим в настоящий момент (nao ha hi pelo presente) нет ничего подходящего, в чем мы могли бы получить рыцарское положение, коли только не начать поиски заново. Ибо чрез тот способ (ca pela maneira), коим его милость [Король] имеет желание то содеять, все есть вещь малой ценности для величия подобного дела — ведь сколь бы ни были велики празднества, никогда имя их не будет иметь большой ценности для подобного случая, ибо для подобных [нам] людей степень своего рыцарства только и следует получать, что в великих деяниях [телесной] крепости, с великими трудами и опасностями и при виде крови своих врагов, разлитой пред их ногами. Сыновья же мещан и купцов, чья честь не может быть простерта далее подобного положения, ss. [scilicet, «а именно»], посвящения в рыцари, — для сих то дело подходящее (cousa convinhavel), коли будут устроены празднества и игры, ибо вся сила их чести лежит в славе их расходов.

Граф же Барселуш был старше их всех; какового, хоть и недоставало ему знатности рода со стороны матери, сотворил Бог столь добродетельным и с сердцем такого величия, что во всех вопросах чести скрадывал он низость материнской крови. И, вместе с тем, обладал он весьма великим благоразумием, какового вследствие имел в королевстве большой вес в [плане] совета — тем более что на протяжении долгого времени он уже пребывал вне сих королевств и бывал в домах великих князей и сеньоров, где ему оказывали великий почет, как по причине того, чьим сыном он являлся, так и из-за величия его должности (grandeza do seu corregimento), ибо, помимо того, что должности его (seus corregimentos) [110] были велики и славны, он вез с собою многих сеньоров и вельмож вместе со многими другими фидалгу сего королевства, кои всегда были ему весьма добрым сопровождением; и столь далеко было его путешествие, что он достиг Святого Дома Иерусалимского [111]. В сем путешествии, что он таким образом свершил, он [многому] научился и узнал много вещей, что повидал в тех чужих краях, каковых вследствие полезный его совет имел гораздо более веса. Так что, в силу всех сих вещей, хоть Инфанты и были столь осторожны и сдержанны, они все же возымели великую смелость для того, чтобы говорить со своим отцом, когда увидели, что граф столь великим образом восхваляет доброе их намерение.

ГЛАВА IX.

Как Жуан Афонсу, королевский управляющий, говорил с Инфантами о городе Сеута и как Инфанты говорили [о том же] со своим отцом

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука