Хроника

То, что я напишу ниже, пишу я для того, чтобы вы, дети и потомки наши, и все, кто будет это читать или слушать чтение ниже написанного, смогли бы увидеть и запомнить пример того, что случается с тем, кто пытается защитить свои интересы против кого-либо, более знатного и могущественного, чем он сам, сколь бы справедливы ни были основания его защиты. В 1404 году случилось так, что, когда мой брат Луиджи был подестой Бучине и Вальдамбры, аббат монастыря Санто Пьетро в Руоти несколько раз обращался к нему с основательными и законными просьбами, каковым Луиджи с благосклонностью давал удовлетворительный ход. Посему указанный аббат весьма полюбил Луиджи и весьма отчетливо это показывал; прошло так года три, и случилось, что упомянутый аббат, будучи уже весьма старым и испытывая часто угнетения со стороны знатных и могущественных лиц, приехал во Флоренцию прямо к нам в дом, куда он и прежде несколько раз приезжал и жил у нас, а мы его принимали, как нашего духовного отца, и т. д. Тут сказал он нам, что решил он отказаться от своего аббатства, поскольку из-за своей дряхлости и слабости здоровья он не может уже управлять этим аббатством, каковым правил и руководил около 34 лет. Вследствие чего попросил он нас, чтобы мы взяли доверенность от него на его отказ от аббатства с тем, чтобы просить аббатство для одного из наших сыновей. Мы ему ответили, что нам кажется, что не следовало бы делать то, о чем он говорит, но обещали ему нашу помощь и поддержку и т. п. Но в конце концов после долгих разговоров его и наших мы, чтобы угодить ему, приняли упомянутую доверенность, имея намерение держать его в его должности, защищать его и помогать. Он возвратился в свое аббатство, вскорости после чего Альбертаччо да Рикасоли и его близкие возвели на него ложный поклеп и явились во Флоренцию с заявлением в совет «Десяти», что якобы аббат имел договоренность передать Вальдамбру в руки Убертини, каковые являлись бунтовщиками против нас. Посему «Десять» приказали, чтобы аббат был арестован; но аббат был осведомлен о предательстве благодаря тому, что в аббатство явился один фиктивный солдат, который заявил тамошним людям, что он якобы пришел от Андреино дельи Убертини говорить с аббатом и получить его ответ; и выбрал указанный солдат время, когда аббата в монастыре не было. Он ушел, а, когда аббат вернулся, эти люди рассказали ему о том, что говорил тогда этот солдат. Почему аббат тотчас же сел на лошадь и приехал сюда к нам в дом, и рассказал нам все. Луиджи повел его к «Десяти», каковые внимательно разобрались в этом деле и, поняв лживость обвинителя, сказали аббату, чтобы он возвратился в свое аббатство и был спокоен, и т. д. По всему этому я понимал и учитывал ясно желания и возможности упомянутых да Рикасоли, и что они либо силой, либо обманом будут добиваться, чтобы захватить это аббатство в свои руки и от этого не отступятся, если мы срочно не похлопочем об отставке аббата и передаче аббатства. Однако мои родичи были иного мнения, опасаясь, как бы нас не стали осуждать, в особенности потому, что указанный аббат после того, как мы взяли упомянутую его доверенность, очень приободрился, видя, что во многих делах мы открыто встали на его защиту. Посему после того, как Луиджи поговорил с ним, указывая на опасность и т. д., он, аббат, ответил, что удовлетворится любым нашим решением, но что он вверяет нам свою честь. Из-за этих его слов о том, что он вверяет нам свою честь, моим братьям Франческо и Луиджи казалось, что мы не должны хлопотать об указанной отставке; а Бартоломео и мне казалось, что это надо сделать ради спокойствия самого аббата.