Хроника

Мая 16-го дня 1413 года я вступил в должность [одного из] «Восьми охраны» вместе с Симони Сальвиати, Марко ди Горо дельи Строцци и Джованни ди Биччи деи Медичи. Мы нашли в должности Ричардо де Никколо ди Номе, Джованни ди Франческо Каччини, Брандо делла Бадесса и Пьеро ди Джованни даль Паладжо, каковые четверо оканчивали срок службы 1 июня, и на их место вступили Асторе ди Никколо ди Герардино Джанни, Антонио ди Ванни Мануччи, Гуччо да Соммайя и Банко ди Сандро.

В вышеуказанный год, несчастливый для меня и моих братьев, 24 июля, в канун дня св. Якова в два часа ночи капитан безопасности и исполнитель совета балии потребовал, чтобы я явился к нему, и потому прислал за мною одного своего служащего. Я пошел туда и был заперт в одной из комнат; на следующее утро на рассвете рыцарь упомянутого исполнителя ввел туда ко мне моего брата Бартоломео, каковой был арестован в Вальдипезе и по приезде был сперва помещен в другой комнате. Позже, около 9 часов утра, упомянутый исполнитель явился в нашу комнату и сказал мне, что я и Бартоломео будем до тех пор задержаны, пока наш брат Луиджи не явится к нему, что он посылал за Луиджи в его дом и узнал, что тот несколько дней тому назад уехал по направлению к Неаполю или скорее всего в Аквилу и что пусть он явится, чтобы представить свои объяснения и повиниться в том, в чем его обвиняют; а именно, что он якобы сообщил послам короля Владислава, которые тогда были во Флоренции, о некоторых секретных совещаниях, имевших место во дворце приоров, о чем стало известно из письма, написанного указанными послами к королю, каковое письмо было перехвачено и оказалось в руках балии; что он желает, чтобы я написал Луиджи, чтобы он приехал; что если он не приедет, то учинит неприятности мне и Бартоломео, и т. д., и т. п.

Я написал такое письмо и послал его вместе с повесткой о вызове с собственным гонцом. Затем произошло так, что мои родичи и друзья обращались с просьбой о нас ко многим видным нашим согражданам, и как-то, когда в Сан Пьетро Скераджо их собралось около двухсот человек, Нери ди Пьеро, наш племянник, обратился к ним с просьбой о совете и помощи, и упомянутые сограждане решили пойти все вместе к нашим синьорам и просить о нашем освобождении, что и сделали; и в то же утро все пришли к исполнителю и весьма горячо с ним говорили, говорил мессер Ринальдо Джанфильяцци, а во дворце перед нашими синьорами говорил мессер Филиппо Корсини. Вслед sa этим 31-го числа указанного выше месяца наши жены и наши дети, какие тогда были во Флоренции, отправились во дворец к синьорам, их коллегиям и «Десяти балии» и просили о нашем освобождении. Посему наши синьоры, их коллегии и «Десять», убедившись, что с нами поступили ошибочно, постановили нас освободить, послали за исполнителем и показали ему решение, принятое ими о том, что мы должны быть выпущены на свободу, и приказали ему сделать это, что и было выполнено.

Затем последовало, что Луиджи, получив в Неаполе мое письмо и повестку о вызове, тотчас же попросил у короля отпуск и отправился в дорогу, но по пути, достигши Перуджи, он узнал, что осужден на изгнание, что соответствовало истине, поскольку были посланы глашатаи, объявившие о вызове его в суд в течение трех дней, а затем был заочно осужден с лишением прав имущественных и личных, и никакой отсрочки ввиду его отсутствия, о которой мы просили, дать ему не захотели. Исполнитель использовал свои полномочия и сделал ему это зло, побуждаемый все той же шайкой наших врагов, о которой в этой книге мы уже упоминали.

Вследствие этого Луиджи вернулся в Аквилу, где король утвердил его капитаном на тот год и на будущий, хотя Франческо, наш брат, был уже раньше в этой должности и в то время также нес ее. Он оставил его там, отправился в Неаполь и отказался от этого поста ввиду готовящейся войны между королем и этой коммуной по наущению вышеупомянутых участников зловредного заговора, каковые по просьбе папы управляли этой коммуной. И после того, как он отказался от должности, получил письма, посланные королем, о том, что ни он, ни кто другой, кто бы ни был вместо него в Аквиле, ни перед кем там не отчитывался бы.