Хроники 1340–1350

«Люди города! Вы очень сильно провинились передо мной. Ведь вы знаете, что я — ваш законный и естественный сеньор, ибо я наследник монсеньора герцога, моего недавно почившего брата. Меня уже признали своим сеньором и принесли мне оммаж жители Нанта, Ренна, Ванна, Энбона, Карэ, Орэ, Гуи-Ле-Форе, Сюзеньо и других крепостей. А вот вы затворились от меня и постарались нанести мне урон. Однако так случилось, что ваша затея обернулась бедой для вас и ваших близких, ибо теперь у меня в плену ваш капитан и добрых 120 человек из городских уроженцев и воинов. Знайте же, что я велю их всех повесить у вас на виду, без малейшей пощады, если вы не сдадите город и замок Жюгон и не принесете мне клятву верности и оммаж. Итак, отвечайте как можно скорей, что из этого вы выбираете: видеть позорную смерть ваших близких или признать меня своим сеньором?»

Вовсе не удивительно, если именитые горожане и простолюдины Жюгона очень испугались, услышав такую речь. Они попросили отсрочку, чтобы иметь возможность совещаться весь день, а на следующий день, в час прим, пусть граф приедет сам или пришлет кого-нибудь, и они скажут о своем решении. Граф сделал вид, что весьма неохотно соглашается на это, и вернулся к своим шатрам. Как раз к тому времени в лагерь уже доставили на повозках орудия из Ренна. Очень обрадованный, граф велел подвезти их поближе к городу и воздвигнуть сразу все четыре, дабы жители Жюгона их увидели и испугались еще сильнее.

Как только граф де Монфор расстался с именитыми горожанами Жюгона, они зазвонили в свой колокол, собрались на площади и устроили долгое обсуждение. Самые мудрые, красноречивые и те, кого это касалось больше всего, указывали на грозную опасность, нависшую над ними. Однако согласованное решение не удалось вынести сразу. Отложив это на вторую половину дня, все разошлись по домам обедать.

В час нон вокруг Жюгона были воздвигнуты четыре орудия, и все желающие могли их видеть, как из города, так и снаружи. Это привело горожан в ужас.

Когда настала вторая половина дня, горожане, согласно уговору, вновь зазвонили в колокол и собрались на совет. Между ними было сказано много речей, но в итоге сошлись на том, что если мессир Амори де Клиссон, который находился в плену, пожелает принести графу де Монфору клятву верности, они тоже так сделают. А без него они, в любом случае, ничего решать не станут, ибо прежде сами поклялись ему в этом — торжественно и под залог 4 тысяч экю. Они не могут ничего сделать без его одобрения, если не хотят нарушить слово и потерять в деньгах.

Так постановив, они разошлись по домам. На следующий день в назначенный час граф де Монфор послал к ним сеньора де Ландерно[69], маршала своего войска. В беседе с ним горожане высказали всё, что вы уже слышали. Маршал вернулся назад и передал ответ жителей Жюгона. Граф остался им вполне доволен. Велев привести к нему монсеньора Амори де Клиссона, он сказал: «Амори, Амори, вы совершили ошибку, когда пожелали выступить и бороться против своего законного сеньора, каковым, бесспорно, являюсь я. Из-за этого вас может постичь очень большая беда. Впрочем, уже постигла, ибо я держу вас в плену и могу свершить над вами свою волю». — «Сир, — ответил рыцарь, — это правда. Так примите же, если угодно, доброе решение и поступите со мной самым достойным образом». Граф сказал ему на это: «Я уже всё обдумал, а теперь подумайте также и вы. Либо вы сдадите мне город Жюгон (ведь, как мне сообщили, дело только за вами), либо я предам вас позорной казни вместе со всеми другими пленниками».