Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга 2

В прежней Академии девушка из простецов не смогла бы измываться над парнем из семьи Картрайтов, а тому было бы совершенно все равно, что с ней может случиться. Если бы только он не воспринимал эту девушку как личность… Но, увы, Магнус за свою долгую жизнь повидал немало нефилимов, которым было абсолютно наплевать и на простецов, и на нежить.

Катарина колебалась.

– Пойдем со мной, – наконец сказала она. – Хочу тебе кое-что показать.

Взяв его за руку, она вывела Магнуса из столовой Академии; ее синие пальцы переплетались с его, усеянными синими перстнями. Магнус подумал о ребенке и поймал себя на том, что опять улыбается. Он всегда считал синий самым красивым цветом.

– Я ночевала в старой комнате Рагнора, – сказала Катарина.

Имя их прежнего друга она упомянула быстро и почти неразборчиво, без малейшего намека на чувства. Магнус чуть сильнее сжал ее руку, когда они, преодолев два пролета, зашагали по каменным коридорам. Стены украшали гобелены, изображавшие великие подвиги Сумеречных охотников. Кое-где в ткани зияли дыры, и одна из них оставила ангела Разиэля без головы. Должно быть, в здешних гобеленах завелись мыши-святотатцы, ехидно подумал Магнус.

Катарина открыла огромную дверь темного дуба и завела мага в комнату с каменными сводами. Здесь гобеленов не было – только рисунки, развешанные по стенам. Магнус узнал среди них работы Рагнора: набросок обезьянки и морской пейзаж с пиратским кораблем на горизонте. Резная дубовая кровать была застелена накрахмаленными белыми простынями. Зеленые бархатные шторы побила моль, а стол, придвинутый к единственному широкому окну, украшала кожаная инкрустация.

На столе лежала старинная монета – медный кругляш, потемневший от времени, – и два пожелтевших листка бумаги, закручивавшихся по краям.

– Разбирала бумаги в столе у Рагнора и нашла это письмо, – пояснила Катарина. – Единственная по-настоящему личная вещь во всей комнате. Подумала, ты захочешь прочесть.

– Да, – кивнул Магнус, и Катарина вложила листочки ему в руки.

Маг развернул письмо и некоторое время разглядывал черные резкие буквы. Автора этих строк будто бы раздражала сама страница. Читая письмо, Магнус поймал себя на мысли, что он как будто снова слышит голос того, кто, казалось, замолчал навечно.

Рагнору Феллу, знаменитому и выдающемуся преподавателю Академии Сумеречных охотников и бывшему Верховному магу Лондона

Прости, но я вовсе не удивился, когда узнал, что последняя партия отпрысков Сумеречных охотников так же безнадежна, как и предыдущая. Нефилимам не хватает воображения и интеллектуального любопытства? Ты меня просто поразил.

Прилагаю к письму монету с изображением венка – в древнем мире это был символ образования. Мне рассказывали, что у фейри такие монетки считаются счастливыми, а тебе вовсе не помешает немного удачи, если ты хочешь добиться перемен.

Твое терпение и трудолюбие, как всегда, меня чрезвычайно впечатляют. А еще – твой непреходящий оптимизм по поводу того, что этих студентов можно чему-то научить. Хотел бы я смотреть на вещи так же, как ты! Но, к сожалению, оглядываясь вокруг, я вижу, что нас окружают сплошные идиоты. Если бы я учил детей нефилимов, не представляю, как бы удержался, чтобы не выпить парочку-другую из них.

(Пометка для нефилимов, засунувших нос в письма мистера Фелла и нарушающих неприкосновенность его частной жизни: конечно, я шучу. Просто у меня очень своеобразное чувство юмора.)