Хроники Алмазного камзола

‒ Может просветишь, как умудрился симпозиум плешивых бандерлогов организовать?

‒ Терпение: завтра узнаем, результаты матча «Пахтакор ‒ Динамо», тогда и расскажу. Слушай, есть идея использовать многострадального Вениамину.

‒ Ты же его в камеру смертников определил?

‒ И что? Я посадил, я и освобожу. А как иначе? Нельзя такому таланту в застенках гнить! Нет, решительно нужна группа поддержки. Стоп, а если попросить Её Величество Ти (чудно звучит, тебе не кажется) об одолжении ‒ пусть отпустит на пару дней Нарву.

‒ Ты придумал организовать на Марсе Садом и Гоморру, ‒ Рем поморщился. ‒ Меня здесь не поймут. Народ у нас консервативный?

‒ Экие вы консерваторы! Только Садом, о Гомморе в приличном обществе не говорят.

‒ Не знаком с тонкостями земной теологии, но спасибо за деликатность.

‒ Рем Великолепный заслуживает всего самого лучшего! Бросим лучшие силы империи за нашего кандидата!

‒ Ты сейчас это для кого кричал?

‒ Себя подбадривал. Всё, я придумал, раз Вениамина не подходит. Нам нужна медсестра ‒ заботливая.

‒ Ленар, ума не приложу, зачем нужна медсестра.

‒ Больной не спорьте, врач сказал к стоматологу, значит к стоматологу, гипс подождёт.

4. Медсестра Её Величества

Утром прочитали в свежих «Хрониках Марса», пахнущих типографией, что в результате перестрелки у ресторана «Красная скала» был смертельно ранен кандидат на пост дожа Арагона дон Эскальдо.

Рем довольный, что одним противником стало меньше, отправил Фараона заказать роскошный обед в дорогом ресторане. На что я заметил:

‒ Жениться надо будущему дону для имиджа.

‒ Благодарю покорно, мне хватило вчерашнего спектакля. Ты мне таких конструкций хочешь?

‒ Не без ревности, зато сколько удовольствий и удобств! Например, сейчас не читал бы меню с разносолами, а получил сбалансированную диету: кисель с гречневой кашей ‒ Счастье!

‒ С твоими советами не добраться мне до конца предвыборной гонки. Умру досрочно от вредных фантазий. Вот, посмотри, руки дрожат, ‒ Рем показал тонкую кисть с трясущимися пальцами, ‒ Всё, конец счастливой жизни холостяка. Семён, Семён!

‒ Что маэстро Ленар расстроил? ‒ ответил из угла гостиной Семён, где читал под торшером «Анархию» Кропоткина П. А.

‒ Дай валерьянки!

‒ Может цианиду? ‒ Семён заложил книгу большой лупой в латунной оправе.

‒ Нет, не поможет, организм адаптировался от постоянного приёма. Валерьянка надёжнее.

Семён нашёл в старинном шкафчике из карельской берёзы пузырёк и накапал в чайную ложку. Рем покорно выпил. Лицо его перекосилось от неприятного вкуса, он начал кашлять, размазывая по щекам выступившие слёзы.

«Эк как проняло, ‒ подумалось мне, ‒ сначала просит о помощи, а затем начинает валерьянкой шантажировать. Что я такого особенного сказал? А таскать в замок по субботам женщин с пониженной социальной ответственностью, что лучше?»

‒ Концерт окончен? ‒ решил остановить фарс компаньона.

‒ Не-а, надо в чём-нибудь тебя обвинить, тогда легче станет. Придумай, а то я что-то разнервничался, совсем голова не работает.

‒ Не того убили ‒ подойдёт?

‒ Мимо: как-раз, доволен, ‒ Рем помолчал, вслушиваясь в свои ощущения, и поделился выводами, ‒ Всё, полегчало. ‒ Сделал несколько глотков кипячёной воды с оттопыренным мизинцем. Удовлетворённо икнул.

В гостиную бесшумно распахнулись двери из скандия с частоколом высоких хрустальных цилиндров внутри металлических полотен и Фараон оповестил торжественным голосом:

‒ Фрейлина Её Императорского Величества Нарва!

Рем в изумлении уставился на меня:

‒ Когда успел? Подожди, неприлично одет. Сейчас, ‒ пылким арапом исчез в гардеробе.

Не отвечая, я поднялся навстречу жаркой красавице и засыпал вопросами:

‒ Нарва, душа моя, как добралась? Что императрица? Маленький князь?

‒ Её Величество Ти занята переустройством дворца. Князь Пантелемон уже ходит на горшок. Добралась скоростным катером из личного ангара императора, ‒ в разброс ответила придворная дама. ‒ Каков сценарий? ‒ Её Величество обязала написать подробный отчёт. Она крайне увлечена вашими эволюциями. Готовиться писать мемуары.

‒ У нас всё будет быстро: одна роковая встреча, вспышка страсти и заря новой жизни; князь не успеет отбежать от горшка, как вы вернётесь похвалить малыша за труды. Идёмте, чаровница, в столовую, у нас сегодня марсианские деликатесы из местных рептилий, мясо нежнейшее! Осторожней с Ремом, он всякий раз волнуется при виде вас.

‒ Неправда, я не волнуюсь, ‒ появился Рем, благоухающий московским «Шипром», в свежей сорочке и отглаженной брючной паре под шёлковым стёганным жакетом с брильянтовым значком фамилии. ‒ У меня мысли испаряются. Мозг начинает плавиться и забывает следить за координацией членов, ‒ рассыпался в комплементах Рем, целуя по очереди руки фрейлин.

‒ Ленар, угодил негодяй! Нарва, душа поэтов, вы всего на сутки? Я уже начал ненавидеть вращение планет. Моё сердце не успеет приспособиться к новому ритму, как надо будет расстаться с вашим совершенством.