Читаем Хроники Арехина полностью

Хроники Арехина

— А мне смешно — пойманный в луч электрического фонаря (неприятно, но пустяк, свет слабенький), Арехин поднял руки. В каждой руке по пистолетику. Маленькому, дамскому. — Тульская версия «лилипута»? Молодцы туляки. Батюшка мой ценил их работу. И Ольденбургские тоже. Жалько, а что поделаешь, — с этими словами он сел, положил пистолеты на столик, быстренько разобрал и стал бросать детали и патроны в окно. По одной детальке, по одному патрону.

Пистолет длинною в километр пути.

— Ой! — совсем по-детски сказал Женя. — Наши пистолеты!

— Да нам совсем и не нужны пистолеты. Нас трое, вы один. Никаких шансов, — сказал Евгений. — Отдавайте часы и разойдёмся по-хорошему.

Арехин выбросил последний патрон, и лишь за тем ответил.

— Вы не со своим братом связались, мальчики. Вас не предупредили? Жалко. Вас жалко. Из вас могут получиться сносные писатели. Даже большие писатели, тут я не знаток. На бумаге вы можете сочинить, что отобрали у меня часы, бриллиантовый гарнитур, золотое блюдо, да что угодно. Но в реальности… В реальности у вас два выхода. Первый в дверь на своих ногах. Второй в окно, с переломанной шеей. Выбирайте. Только быстро. После Минвод выбора не будет.

— Шутить изволите, господин хороший — сказал

Евгений с неподдельной злобой. Дошёл до нужного уровня.

Арехин промолчал, только выпустил новый клуб дыма в окно.

Вместо Арехина ответил Михаил Афанасьевич:

— Уходим.

— Но нас трое! — возмутился Евгений.

— И три мышки не справятся с котом. Тем более, с рысью. Уходим. Ответственность я беру на себя. Позвольте один вопрос — обратился он к Арехину.

— Позволяю.

— Почему вы нас сразу — не в окно?

— Потому что мы на одной стороне. Фигуры одного цвета. Вами решили пожертвовать, но эта жертва некорректна. И ещё — я на отдыхе. Но после Минвод отпуск завершиться.

Поезд начал тормозить — они приближались к Пятигорску.

— Нам пора, — скомандовал Михаил Афанасьевич, и гудковцы без лишних слов подхватили баульчики и покинули купе.

Раскат грома, близкий, но ещё не оглушительный, пронесся в небесах.

Арехин закрыл окно. До самой Москвы ничего интересного не будет.

Он положил на столик свои часы, рядом — часы Лачанова. Маячок.

Они шли ровно, минута в минуту. Двое часов — пожалуй, перебор. Свои он подарит доктору Григорьеву. И будет ждать, когда Лачанов пожалует за своими.

Часами не разбрасываются.