Хроники Белого Ворона-7: ФОКУСЫ РЕАЛЬНОСТИ

И это оказалось правдой, о, да.

Бенедикт никого не подсиживал, не отодвигал. Он просто всегда был лучшим.

Лучшим менеджером.

Да, много лет он воспринимал свой пост исключительно как бизнес-проект, делая всё, чтобы вверенная ему обитель достигла максимального процветания. По меркам светских компаний он давно уже стал генеральным директором своего предприятия.

Всё шло отлично, пока не выяснилось, что старые легенды были правдой. А значит, и всё остальное — тоже?

Неофитство придавило его, словно валун.

Впервые за свою долгую жизнь он не знал, что делать.

Сработают ли старые знания на Новой Земле?

Ничего другого всё равно не оставалось…

Тьма

Он креп. Нет, монахи стали молиться гораздо больше. Вспомнили полный монастырский чин и дополнительные молебны. Приказом настоятеля больше не было освобождённых от службы братьев. Они собирались каждые три часа, дабы… Дабы что?

Вся прелесть была в том, что у насельников монастыря, последние три столетия живущего продажей элитных сыров и тонкой шерсти ручной работы, давно не осталось веры в то, чему они должны бы были служить. Расчётливость была. Прагматизм был. И тщательно скрываемая алчность — всё это было. Не было веры. Не из чего было возжечь пламенеющий костёр для существа, которое каждый из них почитал доселе страшной сказкой, придуманной для содержания в повиновении глупых крестьян.

И теперь, при входе во вновь отстроенный молодой храм, точную копию оставленного (а точнее, выгодно проданного) на Старой Земле древнего здания, каждого из братьев обнимал животный страх.

Каждые три часа, строго по расписанию, запертого узника ожидала обильная трапеза из сырого ужаса.

Демон набирался сил.

Спустя две недели он уже мог различать смутные контуры окружающего его тюрьму храма сквозь плотную вязь сдерживающих знаков. Да-да, стенки саркофага сделались для существа его порядка почти прозрачными. И если бы не эти древние тексты… Видеть их было по-прежнему болезненно. Не сжигающе болезненно, но всё же. Каждый символ перекрывал не только площадь под собой, но и определённое пространство вокруг себя. Эти пятна, горящие в его сознании золотом, накладывались друг на друга. В них по-прежнему жила вера их создателей. Тех людишек стоило принимать в расчёт, для своего ничтожного племени они были куда как сильны…

Демон сбился в более плотный ком, сдерживая желание броситься на ненавистные стенки. Если бы… хотя бы…

Тьма замерла.

В сплошной вязи горящих знаков виднелась крошечная, похожая на кусочек волоса, прореха. Ещё вчера её здесь не было! Защита слабеет?

Это открытие заставило его задрожать от нетерпения.

Подождать ещё?

А если для увеличения этой лазейки понадобятся следующие полторы тысячи лет?

Попытаться выпустить щупальце?

Громко сказано, конечно. Тоненькая ниточка полупрозрачной тьмы начала свиваться… Нет, слишком грубо… Тоньше… Тоньше… Волосок… Паутинка…

Вокруг саркофага было светло как никогда. На множестве новеньких, специально (и спешно!) заказанных дополнительных подсвечниках полыхали сотни свечей. Тысячи. Первая свитая паутинка тьмы дрогнула, соприкоснувшись с древними письменами… и истаяла. Он едва не зарычал, но сдержался. Сейчас — не выдать себя! Пока рядом всего один жалкий человечек…

Новая ниточка начала свиваться. Ещё тщательнее. Ещё аккуратнее. Выходит, в этих значках осталось ещё изрядно силы… Нужно это учитывать. Тысячи огоньков полыхали, согревая по-осеннему прохладный воздух. Круглая тонзура дежурного по свечам раскраснелась и блестела от пота.

Демон на мгновение задумался: можно ли эти свечи расценивать как дар ему? В конце концов, до того памятного вечера с рыком этого всего тут не было?

Позже. Сейчас нужна максимальная концентрация…

Рука со специальной лопаткой больше похожей на строительный шпатель, соскребающая восковые потёки с латунных платформ, подвинулась ближе. Ещё немного…

Скрипнула массивная створка входной двери.

— Брат Ансельм! Что ты делаешь⁈

Кожаные сандалии, надетые на толстый шерстяной носок в силу закоренелого страха обострения ревматизма, не так отвратительно шлёпали по пяткам, но звук подошв по каменному полу был столь же мерзок, как и тысячу лет назад. Демон не обернулся, придав человеку скорости. Позади торопливо шлёпали шаги. Есть! Острый уголок лопатки сковырнул самый краешек древней буквы, оставив на её месте щербину. Лазейка расширилась на бесценную четверть миллиметра. Паутинка тьмы разом утолщилась, теперь это был уже волосок или даже нитка.

— Брат Ансельм! — жилистая рука схватила его за плечо, разворачивая. Ансельм радостно схватил пришедшего за руку:

— Брат Симеус!

Секретарь настоятеля посмотрел в налившиеся темнотой глаза Ансельма и отшатнулся… отшатнулся бы, если бы рыхлый и глуповатый монашек не удержал его руку. Ниточка тьмы скользнула Симеусу в ладонь. Мысль о том, что ещё сегодня утром глаза брата Ансельма были бледно-голубыми, мелькнула — и исчезла.

— Что… — он потёр лоб, — Я что-то хотел спросить…

— Брат Симеус! — Ансельм излучал чистый восторг, — Я нашёл, отчего демон пришёл в новую силу! Смотри!