Хроники боевой нереиды, или Ангелы тоже плачут

Мне было пятнадцать. К тому моменту я узнала биологического отца, пообщалась с ним, поняла, что это, возможно, самый глупый и бесполезный бог в нашем Мире, и отыскала мать. Я пришла к ней в дом, получила прием, где основной линией диалога была фраза «ты – никто», и почти ушла, когда меня за воротами поместья настиг Зел. Он казался открытым и довольно милым, говорил, что рад появлению сестры, что Стикс всегда такая, и ей всего-то нужно привыкнуть к мысли, что я есть. В общем, я была разбита и подвоха не заметила.

Михаил прижал меня к себе сильнее, я ощутила его горячее дыхание на своей макушке. Он губами к моим волосам прикоснулся.

Так себе у меня сводный брат оказался. Меня обвинили в клевете, заставили подписать договор о неразглашении, а отцу пришлось выплатить немалый штраф за мое так называемое поведение.

Только, пожалуйста, не надо меня жалеть, ладно? Не люблю жалость.

«С тех пор ты защищаешь тех, кто пострадал от закона, и кому закон помочь не в силах?»

Ну, да. Я усмехнулась. Видимо, так. Но я не благородная точно, потому что начала с мести – это была моя единственная цель. Я не торопилась, сочиняла долго, как больнее извести и мать, и ее замечательного сына. Папуля не мешал, папуля помогал. Он всегда помогает. А когда извела, так спокойно и легко жить стало, словно вздохнула свободно. Первым делом выспалась.

Михаил никак не отреагировал на мою, как мне казалось, веселую концовку истории.

«Нет, Сао. Она веселая, просто мне больно».

У меня дыхание от его слов перехватило. Почему?

«Потому что увидел ту девочку».

На глаза навернулись слезы, и мне это не понравилось. Я сердито выдохнула. Перестань, пожалуйста! Я не хочу ее видеть сейчас. Ты просил, чтобы я показала, – вот. Оставь теперь.

«Я позже к этому вернусь».

Как знаешь. Я облегченно выдохнула. Зачем только рассказала? Знала же, что не надо. Ненавижу жалость!

Михаил вдруг сложил крылья и понесся к воде вниз головой, заставив таки взвизгнуть. У самой поверхности он вновь поймал поток, и мы заскользили над океаном. Завороженная искрами света на воде и тенью от огромных крыльев, я протянула руку и прочертила пальцами по гребням волн. Получилось немного больно.

Грудь вдруг затопило странное щемящее ощущение сладкой патоки, я словно сама не своя стала, утонула в светлом блаженстве. Ощущение появилось и тут же бесследно растворилось. Я даже не сразу сообразила, что мне не показалось.

«Давай сократим?» – Предложил Михаил.

Давай. Согласилась я на автомате, мысли так и занимало странное исчезнувшее чувство.

Он нырнул в свой переход, и мы мгновенно оказались на причале, возле нового родового гнезда Воронина. Словосочетание мне понравилось. Я представила чванливого напыщенного мужика в гнезде на дереве. Михаил позади меня хмыкнул. А все-таки мне не чудилось, я его смешила.

Сам хозяин уже ожидал нас. Стоял у носа пришвартованной яхты, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, и на океан таращился. Как только мы появились, он едва ли не бегом помчался навстречу с радостными восклицаниями. Эмоциональный, в общем, ведьмак оказался и, как по мне, совершенно безобидный, хотя про род его чего только не понаписано.

– Что думаешь, Сао? – спросил меня много позже Михаил, появившись в дверях моей временной шикарной спальни.

– Кровать сказочная, а мне на ней не спать, – вздохнула тоскливо я, вытянувшись на предмете печали. – Я б на ней даже вместе с тобой поместилась!

Раскрыть полностью свои огромные крылья архангел бы, конечно, не смог, но вот немного расправить вполне, а я б сверху легла. Они мягкие и вкусно пахнут. И в них так спокойно.

– Не об этом, – поправил меня Михаил, голос его прозвучал хрипловато. – Про остров что думаешь?

Я приподняла голову и взглянула на голубоглазого. Он выглядел смущенным. Я усмехнулась и сменила ход мыслей. Хороший остров. Я б на таком осталась отдохнуть. Два потрясающих чистых, ухоженных пляжа, буйная флора, фауна в прекрасном состоянии, в центре – скалистая часть, рассеченная живописной речкой с маленьким водопадом. Древняя, перенесенная с материка родовая вилла, и сад расположились на берегу, в уютной тихой бухте, где мы, собственно, утром и приземлились.

– Я имел в виду конкретнее. Что с деревьями, куполом, сигнализацией?

Все хорошо с ними. Первые растут, живые, здоровые, яблочки золотые, наливные. Второй трехслойный, сложный, без изъянов – идеальная, суперсовременная система защиты. Третья полностью исправна и тоже едва ли не последний визг техники. Но интересная деталь есть. Я села и, прищурившись, окинула Михаила оценивающим взглядом. Такой большой и вроде худой, но одни мышцы. Серьезно! Оперся плечом о косяк, крылья назад отвел, руки на груди скрестил, весь такой… Такой… Серьезный, умный, суровый, сексуальный и теплый. И раза в два больше меня точно.

– Сао, ты отвлеклась, – с непроницаемым выражением лица проговорил Михаил.