Хроники боевых ангелов. Часть 2. (СИ)

- Мама, у меня есть идея. Мне не нравится, что все дети в школе такие жестокие. Думаю, это оттого, что дома с ними недобро обращаются. У меня есть план. Я буду как-нибудь проникать в семьи и делать так, чтобы родители стали вести себя с детьми добрее, - поделился Лионсон идеей с мамой.

- О! Какой благородный план! - восхитилась Тала, - А как ты будешь проникать в чужие семьи, и как будешь изменять родителей?

- Проникать в чужие семьи легко. Буду говорить, что пришел к детям поиграть. А как менять родителей, не знаю. Ты вот взрослая, должна знать.

Арсаталия засмеялась:

- Ты не сможешь заставить детей ходить, пока им хочется ползать. Ты не сможешь заставить взрослых людей сдерживаться, если они хотят спускать раздражение на всех, кто им не понравился. Взрослые часто орут на детей не потому, что недовольны их шалостями, а потому, что просто хочется сделать кого-нибудь виноватым в том, что им самим плохо. Хочется, и всё. Одни люди умеют и любят сдерживать то, что хочется, но неправильно, а другие терпеть не могут сдерживаться.

Лионсон задумался и принял мамин совет. Меня пробила слеза умиления. Я стоял рядом и смотрел, как два ангела в человеческих телах общаются, играючи обсуждая проблемы, на понимание которых многим людям не хватает целой жизни. Такое у кого угодно вызовет слёзы умиления. Тала была ангелом второго уровня ранее, её сыну только предстояло стать ангелом в конце этой жизни... может быть. Но разве это хоть что-то меняло? Я стоял и умилялся так долго, что стал заметен для Талы. Она увидела меня, как мгновенно мелькнувшую полупрозрачную фигуру, но успела узнать и различить улыбку на лице. Она не стала ничего говорить сыну (я стоял за спиной мальчика) и не испугалась, но очень обрадовалась. Такое случалось уже не в первый раз, и даже не в десятый. Я частенько позволял себе устраиваться рядом с семьей. Обсуждать будущие воплощения с серыми душами можно было и здесь, сидеть для этого в отведённой мне пещере было необязательно.

На этот раз мои чувства разбушевались так сильно, что решили проявить внимание не только члены моего дома, но и кое-кто покрупнее. Тем более, что Тала решила спеть сыну весёлую песенку - дразнилку про человеческие несовершенства. Она была прекрасна! Усеянная цветами лесная опушка, два ангела на ней... Случился тот момент, который все потом вспоминают как момент абсолютного, незамутнённого счастья. В итоге за моей спиной столпилась половина ангелов нашего мира, чтобы получить удовольствие и высказать радостное сочувствие. Тала с удивлением различила рядом со мной фигуры и Милы, и Мури, и Бруна, и ряда других, куда как более великолепных личностей. Это заставило её удивиться и задуматься.

От такой большой концентрации умиляющихся ангелов в одном месте природа начала изменяться: разошлись облака, травы на полянке немного изменились и стали лечебными травами, в глубине земли свинцовые россыпи превратились в золотую жилу.

***

Через десять лет Лионсон стал правителем маленького, но славного города Арисканты. Никаких возражений это воцарение ни у кого не вызвало. Когда меня сделали формальным правителем города, мне было предоставлено право передавать титул по наследству. Белга Аргион, реальный правитель города, чувствовал некоторую вину за то, что позволил мне погибнуть. Белга принимал самое деятельное участие в воспитании и образовании моего сына, он был первым его сторонником. Кроме того, за ситуацией очень пристально наблюдала Махи ото Маркишанули, которая поклялась помогать моей семье. Граждане города прекрасно помнили времена безвластия и совершенно не хотели их повторения. Они хорошо знали парня, знали, что он любит справедливость, и радовались его вхождению во власть. Мой сын стал правителем города ко всеобщей радости и без каких-либо возражений. Единственной силой, которая была против, была его мама, Арсаталия, но её никто не спрашивал, а она никому не говорила.

Тем временем родной город Арсаталии, Арсулас, столица области, в которую входил и город моего сына, ухитрился сцепиться с Отрядом и Красным городом. Причина была, как всегда, в деньгах. Шишки Арсуласа решили, что Красный город слишком богато живёт и что надо бы брать пошлину побольше со всех караванов, что шли из южных земель, из Красного города на север. Они не учли того, что за прошедшее время Отряд ухитрился замирить окружающих кочевников и создал вокруг себя практически самодостаточную цивилизацию, которая торговала и с кочевниками, и даже с южной империей Куркуса. Пути на север не были для Красного города принципиальными, но слишком большие требования Арсуласа их оскорбили. По сути дела, власти Арсуласа запретили торговлю южных земель с северными. Все кочевники и все торговцы, привыкшие получать очень приличные доходы от торговли, умоляли Отряд начать войну с Арсуласом. Началось дорогое и изматывающее противостояние. Боевые действия (если можно их так назвать) проходили в горах и сводились, как правило, к внезапным попыткам захватить тот или иной промежуточный горный пункт - убежище.