Хроники Брэдбери

Мэгги ничем не могла ему помочь и в отчаянии наблюдала, как мужем овладевает сплин, насланный «Моби Диком». Рэй чувствовал огромное давление и боялся разочаровать своего кумира. Что, если его работа покажется Хьюстону никуда не годной?… Думать об этом было невыносимо. Наконец в начале ноября пришло время показать Хьюстону первые пятьдесят страниц сценария, и Рэй в одиночестве отправился на такси в Куртаун.

Прибыв в усадьбу, он вложил в руки Хьюстона рукопись и заявил: «Джон, если вам не понравится то, что вы прочтете, я хочу, чтобы вы меня уволили и отправили домой. Я не приму денег за плохую работу».

«Хорошо, Рэй, – откликнулся режиссер, сжимая сценарий в загрубевших руках. – Идите наверх, отдохните, вздремните, а я пока почитаю».

Вздремните!.. Рэй был возмущен: «Про себя я подумал: «Да ты издеваешься! Я весь изверчусь в постели, пока ты читаешь сценарий!» Ожидая его вердикта, я нервно ворочался с боку на бок, потому что совершенно серьезно не собирался продолжать работу, если вышло плохо».

Почти час спустя Хьюстон окликнул Рэя. Тот выглянул из комнаты и увидел, что режиссер стоит у подножия лестницы с бокалом в руках. «Рэй, спускайтесь и продолжайте работу над сценарием», – позвал он.

«Я спустился в слезах, – вспоминал Рэй. – Мне так нравился этот человек, этот проект! Как гора с плеч упала! Вплоть до этого момента я задумывался о самоубийстве, но с того дня все прошло».

Однако Хьюстон, хоть и одобрил работу Рэя, вскоре стал издеваться над ним. Режиссер славился своим пристрастием к злым розыгрышам и любил посмеяться над другими. Рэя он дразнил за страх летать самолетами. Поначалу шутки были безобидными, но очень быстро сделались злыми. Хьюстон знал, что Брэдбери отчаянно ищет его одобрения и признания, поэтому начал высмеивать своего сценариста на публике.

Как-то раз Рэй, Хьюстон и два его помощника ехали в такси на обед. Внезапно режиссер обернулся к одному из своих товарищей – бывшему ассистенту Чарли Чаплина – и заявил: «Не думаю, что наш друг Рэй вкладывает душу в сценарий «Моби Дика».

«Я окаменел на заднем сиденье», – признавался Рэй. Он чувствовал себя униженным и не понимал, зачем Хьюстон так говорит – неужели и правда так думает?… В ресторане Рэй без аппетита ковырялся в тарелке, не в силах вымолвить ни слова, пока Хьюстон дружелюбно шутил, смеялся и наслаждался обедом, явно забыв о сказанном. «Он заметил мое молчание и никак не прокомментировал», – вспоминал Рэй.

Тем же днем они с Хьюстоном, оставшись вдвоем в отеле Royal Hibernian, обсуждали одну из сцен, над которой Брэдбери тогда работал. Внезапно режиссер спросил, почему Рэй так необычно молчалив. «Джон, вы правда думаете, что я пишу сценарий без души? Что мне все равно?» – со слезами в голосе откликнулся тот. «Рэй! Я же просто пошутил!» – фыркнул Хьюстон, обнимая своего сценариста за плечи. Проглотив обиду, Брэдбери принужденно рассмеялся. Этот эпизод стал лишь первым в череде издевательств Хьюстона над молодым писателем – в последующие месяцы их отношения делались все более напряженными.

Мэгги Брэдбери, всегда яростно защищавшая мужа, возмущалась поведением режиссера. Много лет спустя она вспоминала: «Он был ненормальным и очень странно вел себя по отношению ко мне». Как-то утром она завтракала с Питером Виртелом в гостиной усадьбы Хьюстона в Килкоке: «Питер очень умен, и мы наслаждались беседой. Внезапно он сказал: «Знаете, Джон всегда спрашивает людей, о чем они разговаривали. Когда он сегодня спустится, я отвечу, что мы говорили о трансцендентализме». Вскоре Джон Хьюстон действительно спустился и подошел к нам. Мы с Питером смеялись, но, увидев его, замолчали. Хьюстон тут же спросил: «О чем вы разговаривали?» Питер ответил: «О трансцендентализме». Хьюстон не был интеллектуалом – хорошую историю рассказать мог, но кругозором не блистал. Он спросил, что такое трансцендентализм, и Питер наплел какой-то чепухи. Хьюстон произнес: «Ах, вот оно что! Понимаю» – и отошел. Мы с Питером очень смеялись – ведь тот на самом деле не мог ничего понять, потому что Питер наговорил чепухи!»

К Рождеству Рэй написал почти сто страниц сценария. На праздники он приехал в Куртаун вместе с Мэгги. Хьюстон купил Рики в подарок новую гнедую лошадь, и все гости собрались во дворе полюбоваться на красивое животное с рождественским венком на шее. Рики забралась в седло, чтобы как следует продемонстрировать подарок мужа, а лошадь тут же ее сбросила, и Рики упала, ударившись головой. «Нормальная реакция на такое происшествие – ужаснуться и броситься на помощь, – вспоминала Мэгги. – А знаете, что сказал Хьюстон? «Черт тебя побери, Рики! Полезай в седло! Если бы ты сразу делала, как я говорю, она бы тебя не сбросила». Причем произнесено это было ледяным тоном». Рэй добавлял: «Он даже не спросил, в порядке ли Рики. А она ведь запросто могла сломать шею и умереть!»