Хроники Брэдбери

В окружении родных и близких он все равно не получил удовольствия – слишком переживал о том, как они воспримут фильм. «В следующее воскресенье я взял с собой в кино дочерей, Сьюзан и Рамону. Мы втроем уселись в первом ряду, и я наконец посмотрел «Моби Дика». В компании детей мне удалось расслабиться, и я понял, что это чертовски хороший фильм!» Сидя в темном кинозале с дочками под боком, Рэй расплакался от переполнявших его чувств.

Брэдбери был очень сентиментален и легко поддавался ностальгии, а потому скучал даже по Ирландии, где провел несколько самых трудных месяцев своей жизни с человеком, издевавшимся над его провинциальной мальчишеской наивностью. Несмотря на болезненность многих ирландских воспоминаний, в одиночестве, которое Рэй тогда пережил, было, несомненно, нечто романтическое. Одиночество одновременно пугало и вдохновляло его, как и сама Ирландия, страна сурового климата и честных добрых людей – завсегдатаев паба Heeber Finn’s и сотрудников отеля Royal Hibernian, ставших для семейства Брэдбери почти родными. Мысленно вернувшись в Ирландию, Рэй написал первый из целой серии ирландских рассказов – «Первая ночь поста» (The First Night of Lent). Он уверял, что это подлинная история таксиста, который регулярно доставлял его из Дублина в Килкок и отвозил обратно глубокой ночью. «В подпитии мой ирландский таксист был нормальным человеком, но, протрезвившись по случаю поста, превратился в демона. Я только и мог, что посоветовать ему: «Оставайтесь пьяным… так вы мне нравитесь больше».

«Первую ночь поста» купил журнал Playboy; рассказ вышел в мартовском выпуске 1956 года. Рэю хотелось сочинять об Ирландии еще. В письме своему редактору Уолтеру Брэдбери он признавался: «Месяцы, проведенные под дублинским дождем, напоминают о себе. На днях я до пяти утра лежал без сна, вспоминая об Ирландии, и у меня возникло столько чертовски интересных идей, что я вскочил, чтобы их записать». Впрочем, Рэй скучал не просто по Ирландии – как всегда, он скучал по детству и юности. Темы и тон многих научно-фантастических историй Брэдбери о космических кораблях, прибывших прямиком из произведений Герберта Уэллса, подсказывают, что даже в будущее он смотрел с ностальгией – и совершенно этого не стыдился. На протяжении многих лет литературные критики упрекали его в чрезмерной сентиментальности, а он неизменно отвечал: «Вы чертовски правы!»

Пожалуй, чаще всего в своих текстах Рэй возвращался в одно время и место: Гринтаун. Он уже давно писал рассказы о своем детстве в Уокигане, и многие из них публиковались в журналах: «Пора посиделок» (The Season of Sitting, журнал Charm, август 1951 года), «Летние лужайки» (The Lawns of Summer, журнал Nation’s Business, май 1952 года), «Лебедь» (The Swan, журнал Cosmopolitan, сентябрь 1954 года), «Лето в воздухе» (Summer in the Air, журнал The Saturday Evening Post, февраль 1956 года).

Последний из этих рассказов – история о мальчике и новых теннисных туфлях – позже получил название «Отзвук бегущего лета» (The Sound of Summer Running) и вошел в списки чтения для средних классов, равно полюбившись и ученикам, и учителям. Как и многие другие истории, эта тоже основывалась на личных впечатлениях. Однажды Рэй ехал на автобусе по Лос-Анджелесу и увидел за окном мальчишку с характерной пружинящей походкой. Рэй перевел взгляд на его ноги – и конечно же, тот был обут в новенькие белые тенниски, в которых можно одним прыжком заскочить на любую крышу (по крайней мере, их обладатель наверняка так думал). Этот образ сразу всколыхнул в душе воспоминания о летних ритуалах детства: в июне мать обязательно приводила Рэя на Дженеси-стрит за новыми теннисками. Вернувшись домой, он сразу же написал «Отзвук бегущего лета»:

«Тот, кто придумал теннисные туфли, точно знал, что нужно мальчишкам. В подошвы он подложил воздушный зефир и туго сжатые пружины, остальное соткал из трав, выбеленных солнцем пустошей, и где-то в мягких недрах каждой туфли спрятал тонкие крепкие жилы лесного оленя. Тот, кто придумал теннисные туфли, должно быть, долго наблюдал за бегом рек и пляской ветра в ветвях. В туфлях крылся секрет, и секрет этот был лето».