Хроники Брэдбери

Таким образом, домой в Лос-Анджелес Рэй увозил два чека: на семьсот пятьдесят долларов за «Марсианские хроники» и на такую же сумму за «Тварей, забытых временем», итого полторы тысячи долларов. «Марсианские хроники» следовало сдать в издательство всего через три месяца. В Калифорнии Рэя ждала беременная жена, и заключение контрактов на две книги стало для него большим облегчением. Он стал богат – по крайней мере, на некоторое время. «Тогда полторы тысячи долларов были большими деньгами», – отмечал он.

Мэгги уволилась из Abbey Rents, поэтому Рэй теперь остался единственным кормильцем семьи. Не убеди его Норман Корвин поехать в Нью-Йорк, неизвестно, как сложилась бы карьера Рэя. Без творческого совета Уолтера Брэдбери «Марсианские хроники» вряд ли появились бы на свет в виде «сборника рассказов, притворяющегося романом», как говорил о нем сам автор.

К тому моменту, когда днем 23 июня 1949 года автобус остановился в центре Чикаго, Рэй принял решение вкусить роскошной жизни. Он забрал багаж и отправился на вокзал Union. Четырехдневного путешествия по стране на автобусе с него хватило: теперь Рэй намеревался ехать поездом и купил билет железнодорожной компании Union Pacific до Лос-Анджелеса на 19:45. Ему досталось место 42 в четвертом вагоне. Впервые он ехал домой с относительным комфортом.

Вернувшись в Лос-Анджелес, Рэй принялся за работу над книгой, которая станет одним из его величайших произведений. Поскольку Мэгги теперь все время находилась дома в их крошечной квартирке, Рэй каждое утро ездил на велосипеде в родительский гараж на бульвар Венеция, 670, где в своем «кабинете» работал над «Марсианскими хрониками». По утрам он обычно стремительно набивал текст на пишущей машинке, а в обед заходил к родителям, и Эстер делала ему сэндвич с яйцом. В два часа дня Рэй ехал домой вздремнуть, а потом возвращался в гараж и еще несколько часов работал над книгой.

Собирая «Марсианские хроники», которые позже любил называть «сродным двоюродным братом романа», Рэй сделал важное открытие. «Принимаясь за работу, я ломал голову: как, черт возьми, собрать из своих марсианских рассказов роман?» А потом он вспомнил «Гроздья гнева», которые читал в 1939 году, возвращаясь автобусом с первого Всемирного конвента научной фантастики. «Я посмотрел на эту книгу и осознал: господи, ведь каждая вторая глава романа Стейнбека – это метафорическая поэма в прозе о черепахах, религии, атмосфере того времени. Я могу взять это на вооружение!» Ориентируясь на структуру романа Стейнбека, Рэй принялся объединять истории о Марсе короткими главками, призванными связать их в одно целое.

За лето 1949 года он пересмотрел больше двух десятков своих марсианских рассказов, выбирая, какие включить в книгу. Некоторые, например «И по-прежнему лучами серебрит простор луна…» и «Земляне» (The Earth Men), уже публиковались. Как и в случае с «Темным карнавалом», Рэй воспользовался возможностью доработать и улучшить их для включения в книгу.

На Марс Брэдбери повлияли идеи Джованни Вирджинио Скиапарелли, итальянского астронома девятнадцатого века, который открыл и нанес на карту ряд глубоких линий на поверхности планеты. Скиапарелли назвал их canali, и при переводе этого итальянского слова на английский был выбран термин canals, который обозначает каналы искусственного происхождения. Мысль о рукотворных каналах на Марсе наделала в Викторианскую эпоху много шума: выходит, на Красной планете возможна жизнь?…

Еще больше на Марс Брэдбери повлиял Персиваль Лоуэлл, американский астроном, доработавший идею каналов. С 1895 года он наблюдал за Марсом в телескоп и написал об этом три книги. На созданных им подробных картах марсианской поверхности были отмечены сотни линий и пересечений, которые Лоуэлл считал каналами и оазисами, созданными разумными существами. Он полагал, что в каналах течет прозрачная вода, образующаяся в результате таяния полярных льдов, темные участки поверхности Марса покрыты растениями, а светлые представляют собой пустыни. Именно это романтическое викторианское представление о Красной планете вдохновило Рэя, чей Марс прекрасен и совершенно неправдоподобен: на нем есть атмосфера и синие холмы.

Научная обоснованность мало заботила Брэдбери. Он был убежден: если читатели способны поверить в историю, пусть даже несовершенную с научной точки зрения, точность не имеет значения – важна метафора. Его Марс противоречит строго научной фантастике, начало которой положил редактор журнала Astounding Science Fiction Джон В. Кэмпбелл, поэтому среди пуристов Брэдбери всегда был аутсайдером, не входящим в великий триумвират Айзека Азимова, Роберта Хайнлайна и Артура Ч. Кларка, хотя в массовом сознании является одним из ключевых авторов жанра.