Хроники бытия

Дирижабль был красивым. Эллиптическая форма. Небольшие крылья по бокам. На них два пропеллера. Сзади рули и маршевый двигатель. Гондолы нет. Корпус жёсткий. Всё находится внутри. По бортам иллюминаторы, а впереди — два остеклённых уровня. Подали трап, он был полностью закрытым, как для посадки в современный самолёт. Внутри — общий зал, с двумя рядами кресел по обе стороны и проходом между ними… Всего 60 мест. Это был салон 2-го класса. За ним располагались отдельные каюты, для тех, кто хотел путешествовать отдельно. Присели на свои места. Сидения удобные. Они раскладывались в полулежачее положение. Места было много. В борту — иллюминатор с занавеской и откидной столик.

Отправления мы бы и не заметили, если бы не сообщение командира корабля, по внутренней связи. Посмотрел его мысли. Эта летающая машина — действительно была надёжной и безопасной. Баллоны, которые поддерживали дирижабль в воздухе — были закачены гелием. Их было несколько, и каждый из них работал автономно. Ниже пассажирской палубы, находился центральный пост управления и машинное отделение. Двигателей три — основной сзади и два — маневровых, на крыльях, с изменяемым углом тяги. Крейсерская скорость — 120 километров в час. Максимальная — 140. По типу двигателя — это был дизель — электроход, с большой ёмкостью батарей. Даже при полной остановке всех трёх двигателей, дирижабль мог спокойно приземлиться, хоть в поле. На равнине эти машины двигались очень плавно, на высоте от 200 до 500 метров, что не создавало дискомфорта для пассажиров — ни воздушных ям, ни перепадов давления, ни турбулентности! Да, дирижабли не летали при штормовом ветре или сильных осадках. Скажите, а многие современные самолёты летают в таких погодных условиях? А какие возможности были у их грузовых аналогов! Дирижабли могли спокойно нести под собой, например — опору ЛЭП или буровую платформу, к месту назначения. Грузоподъемность была очень большой, а габариты груза — не имели значения.

Самолёты тоже летали в этом мире. Как гражданские, так и военные (в основном). Они были более скоростными и маневренными, но «потеснить» дирижабли в небе — не могли. Двигатели самолетов работали на бензине, и не получили здесь широкого распространения. Почему? Не знаю точно. В определённый момент истории, основные технологии этого мира, пошли по пути создания электрических машин…

После вылета мы прошлись по салону. В носовой части располагался кафетерий, в котором можно было перекусить и за чашечкой кофе или кружкой пива — полюбоваться текущими пейзажами — там находились большие обзорные окна. Зрелище замечательное! Выпили по чашке чая с бутербродами и отправились на свои места. Мы летели в столицу…

Глава тринадцатая. Путь домой

«Москва… как много в этом звуке, для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось!» — эти строки пришли мне в голову, по прибытии в столицу. Дирижабль остановился у причальной мачты на Воробьёвых горах, и мы сошли на землю. Рядом велась большая стройка. Возводили новое здание МГУ. Надо же — на десять лет раньше срока… И снова Пушкин посетил мои мысли — «Вот, окружен своей дубравой, Петровский замок. Мрачно он, недавнею гордится славой. Напрасно ждал Наполеон…». Ну да, Петровский замок (путевой дворец Екатерины II) — находился неподалёку. Только не было здесь Наполеона и пожара Москвы 1812 года тоже не было. И строк этих, Александр Сергеевич не писал… Надо будет прочесть здешнюю «версию» Евгения Онегина…

Рядом с воздушной станцией находилась остановка троллейбуса, и мы отправились по делам, на общественном транспорте. Я планировал посетить один московский дворик, расположенный в Замоскворечье. А что? А вдруг! Место это я помнил хорошо. Движение в столице было оживлённым. Ехало много общественного транспорта — в основном троллейбусы и трамваи. Автомобили — «текли рекой», по проспектам и площадям. Метро тоже было. Первое кольцо, вокруг центра — уже замкнулось. Прокатились. Внутри было не так монументально, как в советской эпохе, но тоже красиво и чисто.

Знакомый двор встретил нас привычно неухожено и тихо. Здесь мало что изменилось. Не стал подходить близко к нужному дому и присмотрелся «направленным взглядом». Кахи тут не было и в помине. За то, здесь жила скупщица краденного, которая торговала опиумом, фальшивыми документами и давала деньги «под процент». Старуха — процентщица! Ну, что — «Тварь ли я дрожащая, или право имею»? Загляну-ка я в гости, к этой «милой» женщине. «Старухе» было 49 лет, она была опрятно одета и напоминала мне продавщицу из мясного отдела советского гастронома — крупную и бессердечную к своим покупателям. Такая, пожалуй, и слона на скаку остановит…