Хроники Черного Лиса (СИ)

Еще слышится за высокими деревьями шум быстрой воды. Ольв отогревается у костра, укутался в лисий протертый плащ. На ветках сушится продранная о камни одежка. Крепкие бока болят не хуже звериных после тренировок охотника. Из кустов вынырнул Черный Лис с сумкой на плече. Уселся зверь рядом с Ольвом и бросил к ногам поклажу. Когтистые руки ощупывают ноющий пушистый хвост. Оборотень изредка поскуливает, да гневно косится на охотника.

Ольв копается в сырой котомке, рука нащупала здоровенную дыру. Все что не смыло водой поломано, да разбито о камни. Уцелел только котелок да мешочек с наконечниками. Сапог чудом удержался на тоненьком шнурке. Колчан пуст только бьются на дне пара обломков. Короткий меч остался на месте, на поясе только пустые ножны кинжала.

С замиранием сердца открывает охотник лучный чехол. На мгновение показалось, что деревянные плечи снова оплетены голубоватыми воздушными путами. Видение быстро растворилось на ярком свету. Лук чудом остался сух и невредим, на месте новая тетива из волчьих жил.

Глава 10

В третий раз взошло солнце после неудачной переправы. За спинами остались и дубовый бор Восточного Черного леса с его густыми кронами, и затерявшееся в лесу небольшое поле с целебным разнотравьем, и светлая березовая роща со стройными стволами.

Путь ведет невольных попутчиков в крутую гору. Стройные деревца мельчают в размерах, уступают место пушистым елям. Все чаще наружу из-под земли вылезают серые обломки скал, поросшие мягким мхом. Путникам уже приходится петлять, чтобы не лезть с пожитками по валунам.

Впереди маячат две белые вершины. Красное солнце неспешно катится к горизонту, озаряя снежные шапки огненно-рыжим светом. Небольшая полянка среди елок потихоньку погружается во тьму. Из черного сумрака вылетела пара снопов ослепительных искр. Маленький огонек появился и разгорается, быстро набирает силу, заливает жаркий огонь поляну золотым живым светом. Ольв с Лисом располагаются на ночлег, огонь вытащил из темноты два небольших шалашика из еловых лап.

Нога охотника почти прошла, уже не надо колдовать с травами и обмотками, подвязывать корой. Колчан полон новых красноперых стрел. На пополневшей котомке красуется большая заплата, вырезанная c тяжелым сердцем из подола собственного кожаного плаща. Теперь на ходу глупо торчат ноги по щиколотки, зато сума снова цела.

Только утрату кинжала Ольв переживает шибко тяжело. Смурнеет всякий раз, когда на глаза попадались пустые ножны с ярким орнаментом, или когда пытался рукой нащупать утерянную рукоять. Вместо кинжала на поясе висел короткий меч - неудобный и неповоротливый для леса.

Охотник сидит у костра и пытается выправить заточку потускневшего клинка. Ольв недовольно водит пальцем по лезвию. С острия порой срываются пара ярких искр, которые тут же теряются в мелкой траве.

Лис скучает в стороне от щелкающего красного огня. На краю поляны лежит старое сухое бревно. Охотник мечом посрезал все ветки, да посдирал кору для костра - остался только голый гладкий ствол.

Ужин уже давно съеден, спать пока не хочется, Оборотень прогуливается по голому стволу. Странное чувство закралось в сердце. Неизведанная сила тащит видение из памяти. Оборотень идет до края бревна. Там он выставил одну мягкую лапу вперед, да развел когтистые руки в стороны. Ольв занят мечом и не замечает начавшегося представления.

Оборотень лис закрыл изумрудные глаза. Открыл серые глаза юноша. Вокруг большой зал. Ровный пол весь затянут желтым сукном, прозрачные окна от пола до потолка, за ними слепящий свет и яркая зелень. Высокие стены сложены из красного кирпича, на железных тонких переплетенных балках покоится серебристый потолок. Свешиваются и покачиваются от легкого сквозняка цветастые незнакомые стяги.

Босой юноша в коротких черных свободных штанах, да рубахе без рукавов стоит на длинном аккуратно вытесанном и заботливо выполированном бревне. Он выбрал место подальше от других, словно тени в стороне акробаты в ярких свободных костюмах помогают и рассказывают друг другу секреты трюков, крутятся на перекладинах, колесом хотят по ровному полу. Никому нет дела до одинокого юноши, но и ему нет до них никакой нужды. Он пришел не ради них.

Уши заткнуты черными затычками, так и стоит на бревне, выставив ногу вперед, чего-то ждет. В голове зазвучала осточертевшая заунывная мелодия. Музыка разливается вначале не спеша, только готовится набрать силу. Юноша медленно наклонился вперед и перенес вес тела на руки, ноги взмыли к потолку и раскинулись в стороны высоко вверху. Стоит, кажется, не шелохнется, и только он чувствует, как напрягаются и расслабляются отдельные мышцы, сохраняют баланс неустойчивой перевернутой позы. Тонкий контроль тела занимает все его внимание. Есть только он и музыка.