Хроники Черного Отряда. Книги Мертвых

Теперь гнев колдунов стал таким плотным, что его можно было пощупать. Тобо это тоже почувствовал:

– Предупреди их, что любая сила, с помощью которой они попробуют пробиться сквозь Врата, рикошетом ударит по ним. А еще скажи: чем больше упорства они в этом деле проявят, тем сильнее пострадают.

Слова парня не произвели на гостей впечатления. Но экспериментировать они не стали, припомнив драму, разыгравшуюся у их собственных Врат.

– Мы готовы к обмену, – сказал Исследователь.

– И что желаете предложить?

– На плато остались ваши люди.

– Попробуйте их захватить. Они небеззащитны. И когда рассеется пыль, вы снова будете собирать мертвых соплеменников. – В этом я не сомневался, потому что Тобо полностью доверял Шиветье. – Вы сильны, но невежественны. Как быки. Вы не знаете плато. Оно живое. И оно наш союзник.

Теперь я не удивился бы, увидев поваливший у них из ушей дым. Гоблин в старые добрые времена проделывал такой фокус. Но у этих двоих не было чувства юмора.

И все же отчаянная необходимость одержала верх над гневом.

– Объясни, – прошипел Нашун.

– Вы ничего не знаете о плато, но, ослепленные самонадеянностью, верите, будто там нет равных вам силой. А ведь это обиталище богов. Очевидно, вы даже не знаете истории собственного мира. Те, кто стоит сейчас перед вами и кому, как вам кажется, можно безнаказанно угрожать, – духовные наследники солдат, вышедших из Хатовара пятьсот лет назад.

– То, что происходило до Ворошков, не имеет значения. Однако ты и сам проявляешь невежество.

– Это имеет значение. Вы чего-то хотите от последнего Вольного Отряда Хатовара. И вам нечего предложить взамен. За исключением, возможно, собственной надменной истории и толики современных знаний.

Оба колдуна промолчали.

– Спроси, почему они так хотят вернуть детей, – сказала Госпожа. – Ведь пленники здесь в безопасности.

Я спросил.

– Они из нашего клана, – ответил Первый Отец.

В его голосе чувствовалась искренность и еще нечто такое, что заставило меня поверить.

– Они далеко отсюда. После встречи с ними мы долго шли на север. Один из них смертельно болен.

– При детях остались рейтгейстиде. На них можно долететь сюда за несколько часов.

– Похоже, он говорит всерьез, – сказал я Госпоже. – Вбил себе в голову бредовую мысль, будто достаточно потребовать – и я отпущу малышей, вернув им игрушки. Нет, в Хатоваре Ворошкам точно не приходилось работать, чтобы выжить.

Исследователь выхватил одно слово из моей фразы:

– Я уже говорил о вашем невежестве. Так слушай, пришелец. Хатовар – не наш мир. Хатовар был городом Тьмы, где проклятые души поклонялись богине ночи. Это гнездилище зла было стерто с лица земли еще до прихода Ворошков. Его жителей выслеживали и уничтожали. Ныне они позабыты. И такими останутся. Потому что ни одному Солдату Тьмы никогда не будет позволено вернуться.

Давным-давно, в один праздный день, за десятки лет до того, как превратиться в то, что он есть сейчас, Гоблин напророчил, что я никогда не попаду в Хатовар. Он навсегда останется для меня за горизонтом. Вот я и вообразил, что вступил в Хатовар. А оказалось, это всего лишь мир, где когда-то был Хатовар.

– Само время сравняло счет. Те, кого послал Хатовар, вернулись. А мир, погубивший Хатовар, обречен.

– Ты обратил внимание? – спросила Госпожа.

– На что?

– Он употребил слово «зло». А мы редко слышали его в этой части мира. Здесь не верят в зло.

– Эти ребята из нашей части мира. – Я перешел на язык Можжевельника: – Если предоставите нам исчерпывающие сведения о конструкции и работе ваших летающих бревен, а также о материале, из которого изготовлена ваша одежда, мы согласимся вернуть тех, кто вам нужен.

Госпожа изо всех сил старалась понять ответы. Но и ей это не всегда удавалось.

Нашун Исследователь не сумел осознать, сколь многого я требую от Ворошков. Он трижды пытался ответить, трижды не находил слов и наконец с немой мольбой повернулся к Первому Отцу. Я не сомневался, что лицо под черной тканью искажено отчаянием.

– Думаю, вам пора отойти от Врат, – сказал я своим. – Колдуны теряют терпение.

Я упивался злорадством. Всегда его испытываю, доводя до отчаяния могущественных и властных, вообразивших, будто вселенная создана исключительно для удовлетворения их прихотей.

– Скоро стемнеет, – сказал я Ворошку. – И тогда выйдут Тени. – Ворошки переглянулись, и я одолжил цитату у Нарайяна Сингха: – Тому, кто имеет дело с Черным Отрядом, надо крепко-крепко запомнить: Тьма приходит всегда.

Повернувшись к Госпоже, я не увидел на ее лице стопроцентного одобрения.

– Все могло пройти и лучше, – сказала она.

– Я позволил чувствам вмешаться. Но этот разговор нас все равно ни к чему бы не привел. Старикашки слишком много думают о себе и слишком мало о других.

– Тогда можешь расстаться с мечтой о возвращении в Хатовар.

И тут Ворошки наконец предприняли яростную попытку прорваться через Врата.

Я их предупреждал. Но они не захотели слушать.

Результат оказался даже хуже, чем предсказывал Тобо.