Хроники Черного Отряда. Книги Мертвых

– Конечно. Уж вы, Ворошки, показали, на что способны, когда свободны. Я всю жизнь убивал таких, как вы. Тех, кто считает, что их судьба – делать рабов из таких, как я. И как раз сейчас я воюю с одним таким умником. И я не намерен позволить, чтобы он портил жизнь другим.

Сказанное мной не было абсолютной правдой, но прозвучало неплохо. И Магадан купился. Кое на что. На то, о чем я говорил всерьез. Поверил, что я скорее убью его, чем отпущу на свободу.

Как раз тогда он и решил, что все-таки имеет смысл вернуться домой. С того дня заговаривал о возвращении при каждой нашей встрече. Тайный народец подтверждал, что парень не кривит душой. Он даже стал уговаривать своих земляков обменять все, что они знают, на наше согласие провести их обратно через плато.

Госпожа ему не верила. И полагала, что следует прикончить и его, и Громовола, поскольку они могли доставить нам неприятности.

У моей благоверной очень прямой подход к решению проблем.

А я иногда замечаю, что сохранившиеся у меня остатки совести чертовски мешают делу.

Зато Ревун успешно работал над тем, чтобы вычеркнуть свое имя из первой десятки в моем списке дерьмовых личностей.

Тобо обратился к Шиветье, и голем ответил, что поможет Ревуну избавиться от проблем с воплями и усыханием тела. Шиветья не имел репутации лжеца, поэтому даже Ревун поверил ему. А поверив, вонючий коротышка стал чрезвычайно деловым.

Но и после этого у нас не было причин доверять его далеко идущим намерениям. Да и у него не имелось причин доверять нам.

Возникла опасная ситуация, – заявила Госпожа Тобо, загнав его в угол. – И она нас рано или поздно укусит, как ручная кобра. Нужно что-то делать.

– О чем ты? – изумился Тобо. – Что делать с чем?

– Не с чем, а с кем. С этими Ворошками. Не такие уж они сильные и умные, как мы предполагали, но их четверо, а ты один.

– Но они же не…

– Ты уж прости старого циника, – вмешался я, – но Магадан день-деньской твердит, что хочет быть где угодно, только не здесь, не с нами. И как минимум существует вероятность, что он станет проблемой, если не поможем ему вернуться домой. И Громовол тоже со временем станет проблемой, потому что этого требует его натура. А когда ты улетаешь к Дреме или просто катаешься с девочками, мы остаемся здесь одни и можем рассчитывать лишь на помощь Ревуна.

– Кстати, о полетах, – добавила Госпожа. – Никогда больше не улетай с обеими девушками сразу. Молчи! Ты знаешь только тех женщин, среди которых вырос. Так вот, запомни: Аркана – точная копия Магадана. Но у нее есть оружие, которого у него нет, и она намерена им воспользоваться.

– Но…

– Насчет Шукрат я не уверена. Возможно, она и впрямь такая, какой кажется.

Я согласился. Девчонка вела себя искренне. И тайный народец, по словам Тобо, тоже так считал. У нас пока не имелось причин ей не доверять.

Тобо не привык спорить с кем-либо, кроме матери, даже когда считал себя правым. Он не желал плохо думать об Аркане, но спорить с нами тоже не видел смысла.

– Так как же нам их проверить? – не унималась Госпожа. – Ты должен что-нибудь придумать еще до начала похода на Дежагор. Выступив, мы рассредоточимся и станем чрезвычайно уязвимы. А ты проводишь время и с девушками, и с нами, поэтому все четверо Ворошков будут знать, как развиваются события. И строить планы, исходя из этого.

– Так будет, – подтвердил я, не дав Тобо возможности вставить слово.

– Ты никогда не бывал в плену, – напомнила Госпожа.

– Ничего себе шуточка! Да я родился пленником. Пленником пророчества старой женщины, умершей за несколько лет до моего рождения. Пленником ваших ожиданий. Боги, как бы мне хотелось, чтобы Хонь Тэй ошиблась и я родился нормальным ребенком!

– Нормальных детей не существует, Тобо, – сказал я. – Есть лишь дети, которые притворяются такими удачнее остальных.

– И еще мое имя. Тобо. Это же детское имя. Почему меня до сих пор им называют? Почему до сих пор не провели ритуал и не дали мне взрослое имя?

Да, есть у нюень бао такой обычай. И Тобо уже не один год назад отпраздновал соответствующий день рождения.

– Поговори об этом с дядюшкой Доем, – посоветовала Госпожа. – А пока есть более важные дела. Нож уже выступает. Еще через три дня Дрема повернет на северо-восток, и будет поздно что-либо отменять. Хочу быть уверена, что мы не получим удара в спину в самый разгар событий.

Через час после бурного разговора с нами Тобо пригласил Шукрат полетать. Сам он одолжил бревно у Арканы. Ей это не понравилось. Когда еще час спустя она сказала мне, что Магадан не будет против, если она полетит на его бревне к Шукрат и Тобо, я ответил:

– Зато я против. Если тебе нужно поговорить с Тобо, то дождись его возвращения.

Из всех Ворошков Аркана была самой сообразительной. И поняла, что кольцо вокруг них сжимается.

Вернувшись, Тобо задержался ровно настолько, чтобы забрать Магадана. Тому в первый раз с момента пленения позволили взлететь. Как я и ожидал, восторга он по этому поводу не выказал.