Хроники Черного Отряда. Книги Мертвых

– Не знаю. Не знаю, как заставить ее захотеть этого. Если такое желание появится, то мне уже не о чем будет беспокоиться. У Госпожи железная воля – было бы на что ее направить. Мне остается лишь любить ее и надеяться, что произойдет нечто такое, что зажжет в ней искру надежды.

– Не знаю, смогла бы я смириться с полной утратой магической силы. Наверное, руки бы на себя наложила.

– Девятьсот девяносто девять человек из тысячи проживают свой век, не имея и миллионной доли твоей силы. И ничего, справляются.

– Но ведь они совершенно не представляют, что это такое. Никто не скорбит об утрате того, чего никогда не имел.

На это мне возразить было нечем.

И я не смогу в полной мере понять охватившую Госпожу апатию, потому что мне никогда не было дано ощущать жизнь так, как ощущала ее она – во всех ее мыслимых крайностях. Она же мой образ жизни представляла себе очень даже хорошо.

И это тоже могло усугублять ее отчаяние.

138 Таглиос. Утраченное дитя

Бубу было хуже, чем Госпоже, – она потерялась внутри себя. Ее охраняли настоящие часовые. Они сказали, что девушка лишь лежит, глядя в пустоту, с того момента, как пришла в сознание. Но у них ни разу не возникло непреодолимого желания прислуживать ей или поклоняться.

Среди этих часовых оказался шадарит, служивший под началом Дремы еще во времена Кьяулунских войн.

– О ней заботятся Сурувайя Сингх и ее дети, – сообщил он.

Меня кольнула совесть. Сурувайя – вдова Икбала Сингха. Дрема его ценила. Я и не знал, что его семья пережила сражения южнее Таглиоса. Я слишком сосредоточился на собственных переживаниях и забыл о благополучии тех, кто зависит от Отряда.

Дщерь Ночи отмыли, причесали и переодели в чистое. Она сидела в кресле-качалке – весьма необычная вещь в этих краях. За пределами своего сознания Бубу не замечала ничего. Из уголка рта капала слюна на красивое белое сари – лишь чуть светлее, чем ее кожа альбиноски. Кто-то положил тряпочку на то место, куда попадала слюна.

Кстати, об альбиносах. Белая ворона ухитрилась примчаться сюда быстрее нас с девочками. Но нынче она вела себя очень осторожно, чтобы не рассердить меня.

Я подслушал в разных местах немало любопытного. И теперь подозревал, что могу основательно повлиять на ее будущее.

Шиветья оказал нам огромную помощь в обмен на обещание избавить его от бесконечного присмотра за плато Блистающих Камней. И я намеревался сдержать слово. Я стараюсь выполнять все данные Отрядом обещания. Именно этот принцип отличает нас от людей, подобных Радише, предпочитающих обмануть, когда это представляется выгодным.

Я дважды обошел вокруг Бубу. Она даже не заметила моего присутствия. Я опустился перед ней на колени. Зрачки ее широко раскрытых глаз превратились в точки. Я поводил перед ними пальцем. Никакой реакции.

Я отошел и задумался. Потом вывел Аркану в коридор, рассказал о том, что хочу предпринять и как она может помочь.

Мы вернулись к Бубу и птице. Обе выглядели так, словно за все это время даже не шелохнулись.

Медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, мы с Арканой обошли Бубу справа и слева, остановились у нее за спиной и стали ждать.

Хладнокровие – черта, несвойственная молодости. Время от времени Аркана шевелилась и, услышав шорох собственной одежды, замирала, затаив дыхание.

Время шло. В конце концов я тоже потерял терпение и подал Аркане знак. Изо всех сил стараясь двигаться бесшумно, она приблизилась к Бубу и опустилась на колени за ее левым плечом. Девушка не могла видеть Аркану, хотя лицо той было настолько близко, что можно было ощутить человеческое тепло. Я занял такую же позицию слева. Мы простояли в неподвижности так долго, что я едва не взвыл от боли в коленях. Мы старались даже не дышать на Бубу. Наконец я кивнул.

– Coca, coca, – прошептала Аркана так тихо, что я поначалу даже не услышал.

Настолько тихо, что, даже если бы она нашептывала эти слова кому-то прямо в ухо, их вряд ли можно было бы разобрать.

Понятия не имею, откуда она взяла эти слова. Я подошел ближе, чтобы Бубу могла почувствовать и мое присутствие. И кивнул.

– Coca, coca. – Так же тихо, как прежде.

Кожа на шее Бубу дрогнула. Я улыбнулся Аркане и подмигнул. Уловка сработала.

– Coca, coca.

Девушка стала медленно поворачивать голову – ребенок в ее душе не сдержал любопытства.

Все это время Бубу не притворялась. Просто за глухую стену отчаяния, которой она отгородилась от мира, не могло пробраться нечто обыденное.

Я встал и отошел, чтобы случайно не попасться девушке на глаза.

Аркана посмотрела на меня. «Как ты понял, что до Бубу можно достучаться?» – говорил ее взгляд. Я пожал плечами. Наверное, просто интуиция. И убежденность в том, что любопытство девушки можно разбудить, если раздразнить его достаточно хитроумно.

Но что дальше? Как удержать ее внимание, не дать ей снова уйти в себя?

Вскоре Бубу уже прекрасно видела и слышала. Но не желала общаться и не отвечала на вопросы.

У нее не осталось воли к жизни. И я понимал почему. В ее судьбе всегда были только Кина и борьба за освобождение богини. И ничего иного, кроме стремления начать Год Черепов.