Хроники Черного Отряда

– Я не верю, что вы просто торговцы, – продолжал полковник. – Ваши расспросы выдают необычный интерес к человеку по имени Грай и к его дому. Следует заметить, что Грай подозревается либо в мятеже, либо в воскресительстве. Вот о нем и расскажите.

– Я об этом Грае никогда не слышал до приезда сюда, – сказал я правду – почти всю.

Вероятно, полковник мне поверил. Но он медленно покачал головой.

– Видите? Вы не верите, даже когда знаете, что я не вру.

– Но говорите ли правду? В этом весь вопрос. Организация Белой Розы разделена на ячейки. Вы можете представления не иметь, кто такой Грай, и все же искать именно его. Он что, давно вестей не посылал?

Хитрый, гад.

Наверное, я слишком перестарался с безразличием. Полковник кивнул сам себе, оглядел нашу четверку, сосредоточился на Одноглазом.

– Негр. Немолод уже, да?

Меня удивило, что цвет кожи Одноглазого не привлек внимания раньше. Негры очень редко попадаются в краях севернее Пыточного моря. Полковник, скорее всего, первый раз сталкивался с чернокожим. А то, что одним из столпов Черного Отряда является очень старый негр, уж никак не тайна.

Я не ответил.

– С него и начнем. Он, пожалуй, послабее остальных.

– Убить его, Костоправ? – спросил Следопыт.

– Закрой рот и стой смирно, вот и все.

Черт! Но Сласть не обратил внимания на мое имя. Или я не такая известная персона, какой себя возомнил, и нуждаюсь в усекновении самолюбия.

А вот самоуверенность Следопыта полковника поразила.

– На дыбу его, – приказал он, ткнув пальцем в Одноглазого.

Одноглазый хохотнул и подставил подошедшим стражникам запястья. Гоблин хихикнул. Их веселье тревожило всех, не исключая и меня, – я-то знаю, какое у них чувство юмора.

– Им это кажется забавным? – Сласть посмотрел мне в глаза. – Почему?

– Если вам не взбредет в голову вести себя цивилизованно, узнаете сами.

Полковник преодолел искушение отступить, решив очевидно, что мы просто блефуем по-крупному.

Одноглазого повели на дыбу. Он, ухмыляясь, полез на нее сам.

– Тридцать лет ждал, чтобы ты на дыбе оказался, – пискнул Гоблин. – Что за незадача – дождался, а во́рота не повернуть!

– Еще посмотрим, кто кому будет крутить, яблоко ты конское! – огрызнулся Одноглазый.

Колдуны скандалили, мы со Следопытом стояли как столбы, а имперцы беспокоились все сильнее. Сласть явно раздумывал, не снять ли ему с дыбы Одноглазого и не взяться ли за меня.

Одноглазого раздели. Гоблин кудахтал и танцевал джигу.

– Растяните его футов на десять, парни, – советовал он. – Мозги-то все равно комариные!

Кто-то попытался отвесить Гоблину оплеуху. Тот едва заметно отклонился. Стражник промахнулся совершенно, даже рука обороняющегося Гоблина едва задела его, но когда солдат поднес ладонь к лицу…

Десять тысяч кровавых точек. Складывавшихся в узор. Почти татуировку. Две сплетенные змеи, впившиеся друг другу в шеи. Если у змеи есть шея – это место сразу за головой.

Отвлечение. Я-то сразу понял. Через мгновение я перевел взгляд на Одноглазого. Тот ухмылялся.

Стражники, которым полагалось его растягивать, после грозного рыка полковника вернулись к своему занятию. Сласть чувствовал себя исключительно неуютно. У него уже зародилось подозрение, что дело тут нечисто, но пугаться он отказывался.

Палачи подступили к Одноглазому. Живот негра вспучился. И из пупка показался здоровенный премерзкий паук. Он подтянулся на двух лапках, потом вылез и расправил остальные. Его брюшко было с фалангу моего большого пальца. Паук отошел в сторонку, и на свет вылез еще один. Первый тем временем проковылял по ноге Одноглазого к стражнику, державшему ворот, к которому были прикреплены ноги колдуна. Глаза у солдата вылезли из орбит. Он повернулся к начальнику.

В подвале воцарилась гробовая тишина. Имперцы забыли даже, как дышать.

Из раздувшегося брюха Одноглазого вылез еще один паук. И еще. С каждой новой тварью колдун чуть заметно уменьшался в размерах. Его лицо менялось, медленно превращаясь в морду паука, каким тот видится вблизи, – если у вас хватит духу посмотреть.

Гоблин хихикнул.

– Крути ворот! – взревел Сласть.

Стражник в ногах Одноглазого попытался. Паук вскарабкался по рычагу ему на руку. Стражник заорал и отшвырнул восьминогого в тень.

– Полковник, – проговорил я самым обыденным голосом, на какой был способен, – это уже зашло достаточно далеко. Не стоит доводить до травм.

Стражников была целая толпа, а нас – только четверо, и Сласти очень хотелось на это положиться. Но несколько его людей уже двинулись к выходу. Большинство отступило от нас. И все смотрели на полковника.

Проклятый болван Гоблин. Его понесло.

– Притормози, Костоправ, – пискнул он. – Это же такой шанс. Пусть еще чуток растянут Одноглазого.

Я заметил, как зажглись пониманием глаза Сласти, хоть тот и попытался это скрыть.

– Чтоб ты провалился, Гоблин! Ты же нас выдал! Ну, поговорим мы еще с тобой! Так что, полковник? Убедились, что мы сильнее?

Похоже, Сласть знал пословицу «Осторожность – лучшая часть доблести».

– Освободить его, – приказал он палачу.