Хроники Червонной Руси

— Женись вдругорядь. Что тебе мешает? — Володарь пожал плечами. — Ты ещё не столь стар.

— Что мешает? — усмехнулся король угров. — Мешает одна весьма красивая особа. Предислава, дочь киевского князя Святополка. Её выдали за Ладислава в тот самый год, когда скончалась королева Фелиция. Однако Ладислав ненадолго пережил свою мать. Предислава осталась со мной.

— И что? Получается, ты превратил киевскую княжну в свою любовницу?! Вот дела! Я этого не ведал! — Володарь аж присвистнул от изумления.

— Не нахожу здесь ничего удивительного! — недовольно отрезал Коломан. — Девчонка молода и смазлива. Вся такая светленькая, беленькая, хорошенькая. Её покойная мать, Лута, была дочерью чешского князя Спитигнева. Все мы родичи, дальние или близкие. Я, быть может, и женился бы на ней, как положено королю, но епископ Кресценций, который венчал меня в Биограде хорватской короной пять лет назад, сказал, что такой брак недопустим по канонам рижской церкви. А ссориться с Кресценцием и с папой Пасхалием, чью волю он, собственно, исполняет в стране мадьяр, мне сейчас невыгодно. Поэтому, дорогой братец, я и не женюсь снова. Какой-то заколдованный круг.

Кирие элейсон! И потом, какого дьявола ты меня упрекаешь? Сам имел наложниц! Сначала ту армянку-потаскушку, которая, как и моя покойная супруга, имела глупую привычку без конца чесать свой нос, потом греческую патрицианку Таисию Каматириссу! Армянка даже дочь тебе родила. И, скажу, ты молодец, Володарь! Хорошо её пристроил, выдал замуж за сына императора.

— О Таисии, прошу, не напоминай мне больше! — помрачнев, попросил Володарь. — А вообще-то тебе, Коломан, грех жаловаться и завидовать мне! Твоя двухродная сестра Пирисса также замужем за принцем из дома Комнинов!

— Да я не жалуюсь и не завидую. Просто отмечаю, что мы с тобой не только близкие родичи, но и влиятельные правители, если даже кичливый базилевс стремится с нами породниться. — Король угров, не сводя с Ростиславича своего пронзительного чёрного глаза, отхлебнул очередной глоток ола.

— Вот что, брат! — Володарь решительно хлопнул ладонью по раскладному столику. — Куда-то в сторону потекли наши с тобой речи. Вернёмся же к тому, ради чего мы и учинили нынешний снем. Предлагаю уговориться так: Родно со свинцовыми рудниками остаются за тобой, а Коломыя[325] с солью — за нами с Васильком. И уговоримся, чтоб на Буконину твои бароны более не зарились. Хватит тебе, чай, и Хорватии. Получил выход к Ядранскому морю, протянул руку норманнам в Сицилии, окоротил Венецию, строишь корабли для торговых и военных нужд — что тебе ещё? Твои отец и дед о таком, верно, и не мечтали. Подготовим грамоты, скрепим их печатями. Надеюсь, княжеские и королевские слова будут на сей раз тверды, равно как и данные на кресте клятвы.

— Наш договор мы скрепим обручением наших детей, — добавил Коломан.

Закончив трапезу и допив ол, оба они враз, не сговариваясь, встали и протянули друг другу руки. Сжимая в своей деснице сухую жёлтую ладонь короля угров, Володарь искренне надеялся возродить былую дружбу.

После они оба покинули шатёр и почти до рассвета сидели у костра, взирая на ясное августовское небо. По-прежнему дул, раздувая огонь, спускавшийся с Карпат ветер, несущий с собой горную прохладу и запахи леса и трав.

— Скоро нам обоим стукнет пятьдесят лет, — задумчиво промолвил Володарь. — И верится, и не верится, что пролетела бурная молодость! Вот так же сиживали мы когда-то детьми в пуште, помнишь? И ветер тоже бил в лицо.

— Только не этот, горный и холодный, — улыбнулся Коломан. — А с пылью и песком.

— И как мы за лошадьми учились ухаживать.

— А моя матушка бранилась, что мы явились во дворец оба такие грязные, словно не княжеские дети, а простолюдины.

На востоке за густым буково-грабовым массивом полыхнула розовая полоска зари. Небо светлело, гасли последние звёзды. В свои права вступал новый день.

В лагере многие руссы и угры ходили чуть ли не в обнимку, празднуя заключение мира.

ГЛАВА 106

Свинограде состоялось пышное торжество. В главном городском соборе тринадцатилетнего Владимирку обручили с великовозрастной дочерью Коломана. Высокая темноволосая девушка горделиво тянула вверх голову и с некоторой насмешкой посматривала на приземистого мальца, который был ниже ростом её почти на голову. Впрочем, София-Мартина была хорошо воспитана и насмешку умело скрыла, поджав губки.

После был роскошный пир. Хромец Коломан расположился рядом с дочерью и малолетним зятем и, быстро перебрав сладкого хиосского вина, принялся поучать Владимирку:

— Будешь князем, свою родню не забывай. Если что, поможем. Это непременно. Кирие элейсон! Одна у меня дочь... Я и баронам своим скажу, и епископу... Чтобы тебя всегда принимал и тебе помогал... Мало ли, враги какие... Враги у тебя будут... Ибо волости у вашего отца богатые...