Хроники Дарона. Эльф под горой

Лекари, пусть и измождённые, сразу двинулись в чащу, чтобы помочь раненым. Тот змей был не единственным, кто мешал шествию, укушенных оказалось четверо. Взглянул вокруг: эльфы расставили шатры прямо на берегу болота, загорелись первые костры, дети затеяли игру, копошась неподалеку от дерева, у которого я устроился. Какая-то женщина принесла мне горячую еду, чудом сваренную так быстро и на таких сырых дровах, что были кругом. Горячая похлебка казалась небесным нектаром, только сейчас я вспомнил, что за последние дни в моем желудке не побывало ничего, кроме болотной воды.

Даландин, казалось, за эти дни стала ещё меньше, хрупкая и тонкая, она не присаживалась ни на секунду, чтобы перевести дух и ухаживала за ранеными наравне с двумя остальными лекарями. Заставив себя подняться на гудящие уставшие ноги, направился к ним, но от моей неуклюжей помощи отказались.

Укушенные выглядели плохо, лекари старались изо всех сил, прикладывая и подбирая составы, они вновь и вновь меняли ингредиенты, стараясь подобрать противоядие от неизвестной змеи. Я держал холодную руку Сиурилы, сознание её начало путаться, серые глаза смотрели, но уже ничего не видели. Над лесом разлился бордово-огненный свет, солнце оканчивало дневное шествие. Выгнувшись, рядом захрипел совсем юный воин, всего пара мгновений и юноша обмяк, устремив пустой взор голубых глаз в небо. Вздрогнув, на мгновение Сиурила пришла в себя:

— Я пошла за великим королем, и я умираю за него, — прошептала она, не узнав меня.

Ледяная ладонь сделалась на миг чудовищно сильной, сжимая мою до хруста, боль исказила её бледное лицо. Разжав руку, женщина упала. Глаза Сиурилы закрылись теперь навсегда.

На рассвете мы оставили у черной воды четыре могилы.

ГЛАВА 11. ВАГАРДА, АЛАНДИС. ЭЛИКСИРЫ И ОСЛЫ

Утро туманное и холодное пробралось даже под моё тёплое одеяло и плащ, от сырости, окутавшей тело, сон сняло как рукой. Поднялась и тихо подкралась к костру в полной уверенности, что старик свою вахту проспал, но у дымящегося огонька сидел бодрый Сабат, тщательно увязывая наши пожитки в узлы. Патрулировать его Высочество ночью на протяжении всего пути было идеей деда, и застать старика на посту спящим, было единственным шансом нормально выспаться, но, к сожалению, план провалился.

— Надо бы сегодня купить лошадей в какой-нибудь деревне, — напомнила я, намереваясь получить сарты и ускорить наше путешествие.

— О, азагур, ответ тебе не понравится, — улыбнулся старик, — денег нет, дворец мы покидали в спешке, в карманах ни монеты.

— Сабат, но лошади нам нужны! — настаивала я.

— Я же сказал, что ответ тебе не понравится, — повторил маг, и я скептично осмотрела его, поджав губы.

— Ты опять воровать предлагаешь?

— Мне это самому не по вкусу, — развел руками старик.

— Ты же маг, гхусейман подери, придём в поселок, покажешь пару фокусов, вылечишь кого, глядишь, насобираем на лошадь. Хотя бы обоз тащить не придётся, — предложила я, невзирая на то, как поморщился старик от сочетания «маг» и «фокусы».

— Мне и тем более Нарону, опасно показываться так близко к границам Светлого леса, нас ищут! — воспротивился Сабат, пытаясь закинуть на себя все шесть узлов с барахлом, — обоз я сам понесу, можешь не помогать.

— Ну конечно, сам! — не выдержала я, пытаясь отобрать у него вещи, — старик, ты еле плетёшься, а я с тюками и котелками буду час разгружаться, если на нас нападут!

— Я понесу вещи! — вдруг раздалось сзади, наши крики разбудили его Высочество.

— Нет, господин! — возразил тут же маг.

— Да, господин! Да! — вмешалась я, — и, кстати, я ещё вчера ждала, что ты сам додумаешься нас разгрузить. Ты Сабат, кто ему, нянька что ли? — не выдержала я, эльфы как-то странно переглянулись. — Что?! Нянька?.. — я даже не сразу начала смеяться, решив, что надо мной шутят.

Но никто не шутил. По взглядам, пристыжено опущенным у Нарониэля и воинственно настроенным у старика, все поняла без объяснений, я едва не лопнула от смеха, держась за бока и всякий раз надрываясь, вновь глядя на детину и его няньку.

— Прекрати, азагур! — злился старик, — эльфы хорошо заботятся о своих детях, а тем более о королевских!

— Старик, этому ребенку сколько? — чуть не икая от смеха, поинтересовалась я.

— Мне двадцать, — отозвался Нарон, — и Саббат мне не нянька, а мой придворный!

— Ну вы остроухие и чудики, — отсмеявшись, заметила я, — твой придворный тебе пуговички застегивает, а тебе двадцать!

— По меркам эльфов, он ещё подросток, — отозвался Саббат, опять пытаясь навьючить на себя все тюки сразу, — у нас принято растить своих детей и беспокоиться о их судьбе, в отличии от менее достойных обитателей Дарона.

— Ага, в отличии от азагуров, например. Это хотел сказать? — огрызнулась я, прекрасно уяснив, куда он клонит, — да, меня продали в девять. Зато я не выросла слюнтяйкой. Отдай сюда! — выхватив из рук Сабата тюки, накинула их на плечи и обернувшись, добавила. — И Сабат, еще что-нибудь про азагуров ляпнешь, я тебе язык вырежу.