Хроники Дарона. Эльф под горой

— Да, Ваша Светлость, — согласился я, — но для начала подпишем кое-какие приказы по южному округу и дадим распоряжение в ректорат Восточной Академии.

— Скукота! — кричал король, последнее яблоко таки раскрошило последнее зеркало.

— Мазирис Третий Золотой, напоминаю вам как ваш канцлер и ставленник вашей многоуважаемой матери, час в сутки мы уделяем государственным делам безропотно! — командирский тон сработал, хоть я каждый раз рисковал поплатиться за это головой, но это единственное, что могло остановить Высочество хотя бы на пару минут.

Правитель рухнул на пол, изобразив обморок, придворные тут же принялись махать веерами и пускать вокруг руны исцеления — этот спектакль был разучен прекрасно и у каждого здесь были четкие роли.

— Внесите завтрак Его Высочеству прямо в желтую гостиную и сопроводите до кабинета в десять, как только королю станет получше, — распорядился я, — и подложите под его светлую голову ещё одну подушку.

— Я не буду надевать сегодня рубаху, мой торс прекрасен! — оповестил меня вслед свет нашего государства.

— Как изволите, голым вас в кабинете я уже видел, — ответил я, закрыв золоченые двери, голова раскалывались уже с утра.

Малым ребёнком Мазирис уже не был примером безропотного благолепия, я до сих пор вспоминал случай, когда пятилетний принц приказал повесить кота, за то, что тот его оцарапал и стоит сказать, посмел ему отказать только садовник, который тут же последовал за котом. Больше никто не решался перечить ребёнку, королева же на выходки сына предпочитала смотреть несерьёзно, списывая на детский возраст. Учиться юный наследник так же не желал, десятки учителей, магов, эльфов, людей и даже гоблинов с азагурами сменялись бесконечной вереницей, пытаясь угодить взбалмошному отпрыску, я мучился днями, в поисках нового наставника, который мог бы укротить юное чудовище, но всё было тщетно, принц и наследник Магикона рос слабо контролируемым и взбалмошным. Сменив на престоле свою умершую матушку в пятнадцать, мальчишка испортился окончательно. И на мои плечи тяжким бесславным бременем легло управление дворцом, государственными хлопотами и неуправляемым королём.

Род Синерийских, мой род, исходил корнями к королевскому, я приходился Мазирису племянником, хоть и был старше почти на два десятка. Я всю свою жизнь, с малолетства, готовился к служению при дворе: этикет на блестящем уровне, великий Закон, правила и постулаты Магикона, магическое и рунное искусство, два языка, конечно же, помимо древнего магического и современного, Мрак удави, даже придворные танцы и правила их исполнения я знал на «блестяще»!

И всё это ради служения взбалмошному королю, прозвище которого — Золотой, — говорило не о прекрасной стороне этого метала. Не о богатстве, приумножении, роскоши. А лишь о тратах, что стали для Магикона золотыми. Тихарийским шелком оббить десять залов к баллу и содрать всё после, выбросив в мусор? Да, это идея Мазириса Золотого. Купить дружкам, что в жизни не держали ничего острее вилки, в подарок десяток мечей эльфийской стали? Да, это тоже Его Высочество. Тратить на одиннадцать глупых любовниц налоги целого Восточного округа? Да, это он умел.

Глубоко в своем сердце, как хороший Великий Канцлер я не должен был так думать, но мысли мои черной отравой растекались в истоках души. Я недолюбливал предшествующую правительницу, мать Мазириса, женщиной она была недалекой и магически слабой, но с приходом её отрока, стал скучать по ней безудержно, она хоть бы была управляема и мягка. И что было скрывать: король Третий Золотой был неуемный транжирой, разгильдяем и просто идиотом. Как правая рука государства я видел выход лишь в удачной женитьбе, спал и видел, как приведу в желтый дворец достойную правительницу, которой хватит ума терпеть бесполезного супруга и вершить государственные дела твердой рукой за его спиной, которая уж слишком часто будет поворачиваться к ней, или вовсе по неделе-другой отсутствовать. Но, ни один приличный дом не спешил выдавать свою дочь во дворец, а те, что спешили, от приличия были далеки.

Потому с каждым годом Его Светлость лишь плодил отряд любовниц, перебрав почти всех девиц более-менее знатных корней, он и вовсе скоро бросится на безродных горожанок. Этакие ужасы мне так же снились.

Подперев голову, словно нерадивый школьник, над бумагами сидел Его Высочество, как он и обещал, рубаха на нем отсутствовала, оставалось лишь хвалить предков за присутствующие штаны. Он поначалу пытался вчитываться в документы, требующие тщательного его пересмотра и обдумывания, но уже через десять минут заскучал. Пришлось снова брать дело в свои руки, надев монокль, принялся бегло перечитывать документы, пересказывая простым языком правителю их суть, но даже это едва ли входило в его отнюдь не светлую голову надолго.