Хроники Долгой Ночи (СИ)

Армия Родрика покинула Рагнарек почти сразу после его свадьбы. Жара и периодические ливни серьезно замедляли ход армии, но силы упорно продолжали двигаться в сторону Ман-Блу.

Варвары совершали диверсии, вылазки, пытаясь узнать что-то о расположении войск соперника, но пойманные ими бойцы либо ничего не знали, либо отказывались говорить. Йен сопровождал Родрика с самого начала пути, хотя тот, к удивлению самого Йена, больше уделял внимания Розе и Дэймону, что немного обижало рыцаря.

Воспоминания о детстве постоянно лезли в голову. Йен вспоминал, как ужинал при дворе, мылся в лордских банях, в то время как Родрик приходил домой грязный, не ел во время трапез, а большую часть своего времени проводил в тренировках. Но он любил брата, он его уважал, и в трудную минуту всегда поддерживал.

Вспоминались первые дни изгнания Родрика, когда Йен, не взяв с собой ничего кроме меча, доспехов и запаса пошлых шуток, помчался за покидающим Рагнарек братом, а позже и Эндор отправился за ними.

— О чем думаешь, Йен? — вежливо, но холодно поинтересовался Родрик, видя задумчивое лицо брата.

— О всяком…

— А что для тебя всякое?

— Честно? Вспоминаю всё, чего мне не хватает. Мамы, Эндора, и…

— Кого и?

— Антеи. С ней не было скучно, надеюсь, она пережила резню…

— Я тоже… — тихо проговорил себе под нос Родрик, искренне надеясь, что королева пережила бойню в столице Загорья.

Под знамена Родрика встала гигантская армия — только от Эрганов пришло почти пять тысяч человек, а остальные лорды предоставили ещё десять.

— Лорд Эрган, Ман-Блу в паре часов впереди. Ни в городе, ни в его окрестностях врага или живых людей обнаружено не было, — доложился Родрику разведчик, отправленный вперед несколько часов назад.

— Хорошо…

Армия медленно шла по Северному тракту, не опасаясь засад и непогоды. Известия, присылаемые из осажденного замка лордом Аэроном Дэмфэйром, немного теплили душу — все враги собрались в одном месте, у Роудс-Брижд. На пути лежал Ман-Блу, сожженный дотла, потопленный в крови сторонников Родана и мирных жителей, и, в конце концов, практически стертый с лица земли.

***

Город появился на горизонте ближе к вечеру. Дневная жара наконец-то начала спадать, поднялся легкий ветерок, качающий зеленые кроны высоких деревьев. Родрик, подняв кулак вверх, приказал армии остановиться.

— Черный отряд, за мной, в город! — громко крикнул Родрик, и сразу же помчал в сторону города.

Воины начали расходиться, ставить палатки по обе стороны от тракта, разжигать костры и разводить стражников вокруг лагеря. Родрик, взяв с собой только Йена, Дэймона и свою личную гвардию, мчался в сторону сожженного города. У выбитых тараном врат они остановились — уже тут чувствовалась вонь, исходящая от города — многие недели оставленные на улице трупы разлагались под палящим солнцем.

— Что стоим? — тихо спросил Йен.

— Странные ощущения… Отряд, большими группами разведать город! Не спешиваться! — грозно приказал Родрик, и всадники, разъехавшись по разным улицам, въехали в город.

Родрик, Дэймон и Йен спокойно ехали по улице, закрыв носы, дабы хоть как-то пересилить сводящий с ума трупный смрад. Они свернули к ристалищу, где количество тел, порою сваленных в огромные кучи, заметно возросло.

— Смотри, Родрик! — указал спешившийся Дэймон.

Среди тел, почти у самого ристалища, стоял одинокий крест, но которого была повешена корона. Родрик спешился, вслед за ним спешился Йен и все трое двинулись к наскоро сколоченному кресту, перед которым находилась неаккуратная земляная насыпь. Родрик уже не обращал внимания сильный трупный смрад, чего не могли сделать Йен и Дэймон, обвязавшие походные платки, смоченные вином, вокруг лиц. Перед могилой Родрик остановился, достал свой меч, воткнул в землю и сел на одно колено, дабы отдать честь павшему королю.

— Прости меня, Родан…

Йен подошел к брату со спины и аккуратно положил руку к нему на плечи. Дэймон подошел вплотную к кресту, осмотрел его и, не обращая внимание на тихую молитву Родрика, снял с креста корону. Родрик сразу же обратил свой взор на Дэймона и, не поняв действий своего друга, спросил:

— Зачем ты это делаешь?

— Нам это еще понадобится, брат… — спокойно и приглушенно ответил Дэймон, покрутив корону в своих руках.

Родрик поднялся с колен, и Йен, для которого Родан тоже был дорогим человеком, коснулся креста, и тихо, но довольно серьезно произнес:

— Память останется… Ты останешься у нас в памяти…

— И те, кто убил тебя, тоже… Их головы, головы их детей и женщин станут ценой нашей мести. Пока они живут, ты не будешь отомщен, и я клянусь, что никто не выживет! — произнес Родрик, разрезав ладонь, закрепив свою клятву собственной кровью.

Кровь медленно потекла по руке, и Родрик, не вытирая её, положил руку на меч, по лезвию которого кровь стекла прямо на могилу Родана. Йен повторил за своим братом, и когда за кинжалом потянулся Дэймон, Родрик взял его за руку и по-доброму сказал:

— Нет, брат, это не твоя война, не твой король…

— Но я все войны проходил с тобой, думаю эта война станет для меня не последней.