Хроники Долгой Ночи (СИ)

— А теперь поговорим о нашем построении, — начал Томас, несколько ночей обдумывавший план предстоящей битвы.

Томас начал двигать камушки по ущелью, и только сейчас многие заметили, что каждый камушек несет на себе герб рода, и больше всего камней, как и численность войск числилась за Рассветным Орденом. Когда Томас закончил двигать камни, все вновь сгорбились над картой, и Джон, покивав головой, произнес:

— Весь центральный фланг за Рассветным Орденом. Левый фланг отходит силам Королевству Эрнедон, и правый — Альянсу.

— Расположение выбрано отличное, король Томас, но они волной обрушатся на нас, смешают строи, — раскинув руками предположил Кори.

— Я возглавлю авангард, Великий Магистр, пять моих оставшихся легионов встанут на пару сотен метров перед вами, и между нами будет лишь поле с ловушками. Мы остановим поток и начнем медленно отступать, завлекая вихтов на волчьи ямы и под огонь бомбард, катапульт, наших лучников, арбалетчиков и дворфов с самопалами, — вызвался Пламм, и Кори, выслушав своего друга до конца, одобрительно кивнул.

— Тормунд и Киллиан Грейвз возглавят конницу дотракийцев, итийцев и загорцев, а так же к ним под командование пришли все варвары-северяне из Карсона. Все они будут атаковать по сигналу Медива из Загорского Прохода, — доложил Джон, очертив на карте засадные полки Альянса.

После долгой дискуссии, когда была распита целая бочка вина, неожиданно Бран, молчавший весь совет, произнес:

— Охота будет не только на вас, Медив, но и на меня. Я — Трехглазый Ворон, носитель старой магии этого мира, его память и будущее. Но не будьте уверены, что если они добьются своих целей, то резко остановятся и бесцельно разбредутся по миру. Пока Королю Ночи существует угроза — он не успокоится, а мы все — угроза для него.

— Значит приманить его… — предположил Родрик, передвинув камушек его Черного Отряда к замку.

— Не думаю, что это выйдет, но если получится отрезать ему выход из ущелья, хотя бы на несколько минут, мы обрушим на него все наши силы, — уверенно предположил Дэймон.

— Я подумаю, что можно с этим сделать, — добавил Медив, начавший чертить под собой руны.

— В случае успеха, я обрушу на него всю тяжелую конницу Рассветного Ордена, все полсотни тысяч, если не больше…

— Будь, что будет, а теперь, вы можете разойтись, дабы отдохнуть перед тремя сигналами. Поешьте, выпейте чего покрепче, попрощайтесь с близкими людьми. Мои друзья, буду с вами на чистоту, даже в случае победы из нас многие не вернутся, проведите эти часы с пользой…

***

Едва лишь зал опустел, Йен, последний покидавший его человек, сразу же направился к покоям Джайны, располагавшимся, по словам Андуина, в восточном крыле замка у самой кухни. Только в поисках восточного крыла рыцарь потратил порядком десять минут, а вот комнату близ кухни он нашел сразу же — запах яств выдал её местоположение.

Он встал перед дверью, собрался с мыслями и постучал. Спустя минуту дверь стала отворяться, и, когда Джайна полностью растворила проход, Йен улыбнулся и произнес:

— Привет, я скучал…

Джайна легко улыбнулась и, подняв свои глаза к Йену, тихо произнесла:

— Я тоже скучала…

Она бросилась к нему и поцеловала, так нежно, как будто это была их последняя ночь. Он обнял её и поднял с земли, и, пронеся её через всю комнату, завалился на кровать. Моментально страх перед смертью пропал, и он чувствовал себя счастливым с ней, осознавая, что именно она, та самая, за которую стоит умереть и завязать с гулянками, выпивкой, стоит по-лордски остепениться…

***

— Джон, — тихо проговорила Дени, почувствовав его теплое дыхание у себя на спине.

— Дени, — прижал он её к себе, не желая отпускать и прощаться.

Она повернулась к нему — это, наверное, был их самый лучший секс, и она не хотела принимать то, что скорее всего она больше не увидит Джона. Дейенерис, пустив небольшую слезу, крепче прижалась к Джону и, почувствовав на себе всю его любовь и нежность, произнесла:

— Я не хочу тебя терять…

— Дени, не говори так, не смей даже думать об этом, — перебил Джон, взяв Дени за руку.

— Но если вы…

— Если мы проиграем, под Утумно есть подземный ход, и туда ты должна будешь забрать нашего сына, сына Кэтрин и Дэймона, многих детей и способных сражаться мужчин. Подземелья ведут далеко за горы, там вы и спасетесь, — пытаясь обнадежить Дени, проговорил Джон.

Она прижалась к нему с ещё большей силой — лишь она знала, что нет ей ничего дороже на свете, кроме Джона и её с ним сына, но потерять хоть одного из них — окончательно её выведет из себя, разобьет на мелкие кусочки. Они любили друг друга, и кроме этой любви им ничего не надо было во всем мире…

***

Родрик, Дэймон, Кэтрин и Роза засели у себя в покоях — им не хотелось разъединяться в эту ночь, они все прошли вместе, стали друг другу братьями и сестрами. Родрик, обнимая сидящую на его коленях Розу, большими глотками пил крепленое вино, а Дэймон, улыбнувшись, разбавил свое вино маковым молоком, убивавшим его физическую боль.

— Ну вот и все, — легко и обреченно улыбнулся Родрик, посмотрев на свою сестру так, будто никогда более её не увидит.