Хроники долины

— О, боги! — выдохнул Рич...

Скелет был чудовищно огромен. Клен, проросший между дуг ребер, касался побелевших костей на высоте человеческого роста. Вытянутый шатер черепа, массивные позвонки среди сухой подстилки травы и крошечных цветков кислицы. Широко раскинутые кости передних лап неторопливо принимала земля и от этого еще отчетливее казалось, что зверь все еще впивается когтями в родную твердь.

Нет, вовсе не заблудившийся на суше стурворм это был, и не динозавр из энциклопедии. Медведь. Дики видела их в клетках в столичном зверинце. В королевском дворце висела роскошная коричневато-золотистая медвежья шкура. Принц все удивлялся что в Медвежьей долине не водятся медведи. Пришлось тогда приврать, что здесь полным-полно вег-дичей.

— Они здесь все-таки, водились, — потрясенно прошептал Рич.

— Водятся, — выдавила из себя Дики.

Он был здесь. Сто лет прошло после последнего движения гигантского тела, или больше, — но он все еще был здесь. Кости не рассыпались мертвой грудой, — Он был здесь, Он смотрел, Он чувствовал все. Он не огромный костяк, Он...

— Великое существо, — тихо сказала за спиной мамочка.

Дики благодарно кивнула. Да, — он Великий.

— Кто же его убил? — пробормотал Рич.

"Танк!" — в горле Дики что-то булькнуло. Девочка на миг зажмурилась, потом снова взглянула на древнего зверя.

— Динка? — голос мамы был мягок.

Дики обернулась. Все были здесь, все смотрели на нее, лишь Цуцик с величайшим почтением разглядывал громадные кости.

— Его, наверное, никто не убивал, — шепотом сказала Дики. — Он просто пришел и решил здесь остаться, да?

— Вполне может быть, — мама смотрела на спящий череп. — Отсюда и горы видны и Садзвин лес. В другую сторону — река и замок. Тогда здесь было лишь несколько дубов. Отличный наблюдательный пункт.

— Но он же мордой... то есть, головой к нам лежит, — сказал Рич.

— Он на юго-восток смотрит, — поправила мама. — Обычно все неприятности к нам оттуда являются. Надо думать, и раньше так было.

— Моя мама говорит, что эти звери были всегда, — сказала Кэт. — Всегда, но всегда в древности. Даже Фир-Болг не может вспомнить когда Старых Медведей видели живыми.

— Ну, древность — понятие условное. Уж твоя мама и наш колдун об этом лучше всех знают, — хозяйка "Двух Лап" улыбнулась. — Кэт, детка, поставишь угощение?

Шагах в пяти от когтистой лапы лежала колода, кажущаяся по сравнению с гигантскими костями сущей щепкой. Кэт, присев у замшелой колоды, распутала острыми ноготками завязки с лубяного короба, поставила рядом с раскрошившимся и расклеванным пряником. В расщелине колоды была продета и вылинявшая синяя ленточка — люди к Великом Медведю хоть и изредка, но заглядывали.

Кэт вернулась к остальным, улыбаясь из глубин капюшона, облизнула палец. От подружки отчетливо пахнуло липовым медом.

— Эх, я бы тоже хотел что-нибудь подарить, — сказал Рич. — Да, Дики?

— Еще подарите, — мамочка потрепала сына по затылку. — Иногда хочется сюда придти. Просто так. Вот как нам с мамой сегодня. Может, сами прогуляетесь когда-нибудь. А сейчас домой пора. К ужину как раз доберемся.

Уже поворачиваясь, Дики не выдержала, кратко кинула ладонь к виску, отдавая честь. Мама видела, но ничего не сказала, лишь похлопав по ножнам на спине дочери.

Цуцик выскочил на простор первым, приветственно гавкнул открытому небу и побежал к лошадям.

— Значит, ты здесь бывала? — задумчиво поинтересовался Рич у подружки.

— Раз с мамой. Раз с отцом и Уарликом. Я бы рассказала, но....

— Чего тут рассказывать? — пробурчала Дики. — Нечего здесь рассказывать. Да и не расскажешь.

— Да, почему-то не рассказывается, — огласилась Кэт. — И в деревнях про это место мало врут. Хотя почти все долинные хоть разок здесь бывали.

— Я понимаю, — Рич задумчиво ущипнул себя за ухо. — Сколько же ему лет?

— Ему нисколько лет, — с некоторым раздражением отрезала Дики. — Он вечный. Он встанет и начнет бродить по лесам и горам. Будет чесать бока о самые толстые кедры и ловить столетнюю форель. Обсасывать малинники. Потом ляжет и будет думать еще пятьсот лет.

— Ты прямо как Рататоск с неупокоенными общаешься, — сказала Кэт.

— Только злишься почему-то, — с упреком заметил Рич.

— Я не злюсь. Я огорчаюсь. Ведь в жизни многое можно не увидеть. Кому-то и пятьсот лет — дрема. А мы, пехота, вечно даже на ужин в последний миг успеваем. Я летать хочу. Как Теа хвостатая, или как ланон-ши в попку стрелой ужаленная, — Дики обхватила за шеи братца и дражайшую подругу, повисла, поджав ноги. Взлететь, понятно, не удалось. Кэт пискнула, закачавшись, Рич сбился с шага, все запутались в ногах, и повалились на траву. Сверху, на кучу восторженно запрыгнул, взявшийся откуда ни возьмись, Цуцик.

Повозились как в прежние детские времена. Наконец, Дики, хихикая уселась, ухватила за ошейник радостного пса.

— Эй, личный состав, — подъем. Взрослые смотрят, головами качают. Нужно ускориться.