Хроники долины

— Да что тот день рождения, мам? Его еще год ждать, — сказал Дики. — Но технические причины, они все-таки волнуют. Может случилось что?

Мама хмыкнула:

— Нет, ничего особенного не случилось. Терпите, технические причины отпадут сами собой. Хочешь пока мою тяжесть немного пронести?

Дики поспешно кивнула. На всякий случай три раза.

Увесистые ножны с кукри заняли место на спине девочки. Литое, отполированное долгим употреблением "яблоко" рукояти торчало над плечом, рядом с "палкой-выручалкой".

Мама поправила ремень импровизированной перевязи:

— Ну, к земле гнетет?

— Нет. Я бежать могу долго. И уверенно.

— Вот-вот. Пока ваша задача, в случае чего драпать долго и уверенно. И кусаться только в безвыходной ситуации. Мышиная задача. Не обижайся.

— Вот еще! Мы же понимаем что не доросли. Но не всю же жизнь так будет.

— Да лучше бы чтоб подольше, — мама без нужды поправила ремень на груди дочери. — Пошли, ждут нас.

Тропа уходила вправо, к первому из Хансеных холмов. Левее раскинулась роща: клены уже покрывались зеленью, дубы смотрели в небо голыми, еще зимними ветвями. Дальше склон незаметно опускался, открывая бесконечный вид на пологие холмы и пятна рощ, на бесконечно тянущийся на запад Садзвин лес, и горные вершины за его восточной оконечностью.

Егеря и мамочка смотрели на леди. Кэт о чем-то шепталась с братцем.

— Соболь, вы здесь осмотритесь, — приказала мама. — По слухам снова оленей замечали. Недурно бы знать: они каждую весну с холмов в Садзвины дебри уходят или проходящие...

Прислушиваясь к разговору, Дики подошла к своей команде.

— Везет, — Рич с откровенной завистью посмотрел на кукри. — За что это тебе?

— За прямоту, наверное, — не очень уверенно предположила Дики. — Я у мамы спросила что там с "техническими причинами". Она не разозлилась. Даже, вроде бы, наоборот.

— Надо же, — удивился братец. — Я из последних сил сдерживался. Думал, заикнусь, — сразу приключится "упал-отжался". И что там с "причинами"?

— Да ничего. Порешаются сами собою. Слушайте, а зачем мы сюда пришли? Здесь же ничего этакого. Мы как-то до вон того холма доезжали от тропы, что к болоту ведет. Вот если бы дальше... — Дики замолчала.

О глубинах Хансовых холмов ходили таинственные слухи. Мол, там и не холмы вовсе, а могильные курганы. И вроде бы там и хобии когда-то водились и даже бродячие слуа встречались. Близнецы планировали провести настоящую разведку. Но сейчас-то вряд ли пустят. А казалось, с холмов потянуло холодком. Спине как-то зябко и неуютно стало. Ну уж вряд ли при таком солнце умертвия станут добычу высматривать. Тем более, при маме и егерях. Ветерок, наверное, с гор. Весна ведь еще.

Дики заметила что Рич поправляет куртку. Близнецы уставились друг на друга.

— Ага? Что? — шепотом спросил братец.

Дики дернула носом — объяснить доходчивее не получалось.

— Эй, молодая гвардия. Давайте вперед, — сказала мама. — Больше чем на двадцать шагов не отрываться.

Топорик из петли у седла перекочевал за пояс Леди, она стояла рядом с мамочкой, разглядывая рощу. Деревья пригрелись под уже слабеющим апрельским солнцем. Пощелкивала какая-то птица — Дики отчего-то забыла как зовут певца.

Сапожки путались в цепкой траве. Дики вглядывалась в деревья. Рядом шла спрятавшаяся в глубину капюшона Кэт, с другого фланга ее прикрывал Рич. Дубинку он держал в руке. Дики машинально потрогала рукоять кукри за плечом, и вытащила верную "палку-выручалку".

— Здесь тропинка, — прошептал Рич.

Дики кивнула. Не тропинка, конечно, но изредка кто-то в рощу действительно ходит. Только детям туда, может быть, вовсе и не нужно? Роща какая-то... сомнительная. Ну, что там, в роще может быть интересного? Может, лучше с мамой и мамочкой рядом пройтись, поговорить?

Сердце кто-то трогал мохнатой прохладной лапой. Такие лапы у паучков в подвале. Тех паучков, что только на одинокого человека вылезают посмотреть. Впрочем, не в паучках дело. Когда, например, первый раз с тарзанки прыгнуть собираешься — то же чувство. Или когда нужно признаться что в дисковод компа медальончик запихала.

Откуда здесь те хреновы паучьи лапки? Ведь шаги мам за спиной слышны. И команда в сборе.

Дики беззвучно выругалась. Ну, да, беззвучно, как же — капюшон Кэт тут же повернулся:

— Ногами? Обеими? Думаешь, получится?

— Тогда одной, — прошептала Дики. — Сойдет?

— Ужаснейшая непристойность, — промурлыкала Кэт.

Рич фыркнул:

— Прекратите. Я сейчас покраснею.

— Смотри не побледней, — пробурчала Дики. — Что-то мне не по себе.

— Незачем было за обедом столько блинчиков лопать.

— Я лопала?! Да ты же у меня сам половину последнего выпросил.

— Вот и мне тоже не по себе, — прошептал Рич, вглядываясь в кусты. — Глупо, а?

Действительно, получалось как-то глуповато. Не может быть никого в этой роще. Вон Цуцик степенно бежит рядом с мамами. Кэт тоже спокойна, а в некотором роде она на чужое присутствие реагирует острее чем пес.

Древесные стволы, белые робкие цветочки ветреницы между ними... Поскрипывает ветвями коренастый дуб. Прыгает по его ветвям дрозд-чернух. Впереди прогалина, в полосах солнечных лучей и теней.