Хроники экзорцистов. Книга 1. Поглотитель грехов

Стефания и впрямь выбила из него темную дурь пару раз за ту ночь, просто потому что, когда ты обуян инстинктами собственной сущности, их практически невозможно одолеть. Это как вырывающаяся на волю часть тебя, которой ты не в силах управлять, потому что вы повязаны.

– Хорошо, пару раз я вышел из себя.

– Пару раз?! Корф, сколько раз мне повторять, что ты принадлежишь тьме и ее законам? Ты, как акула, плывущая на запах крови. Она не в силах побороть свой инстинкт, и ты тоже! Ты навсегда останешься демоном. Не будет для тебя хэппи-энда, как бы ты его ни хотел!

В саду стихло. Ева больше не выгибалась в асанах, а слушала, опустив глаза. Ибрагим тоже возжелал остаться с краю. Эти двое уже раз десятый спорили на одну и ту же тему: может ли демон внезапно сменить заряд? Никто из ребят уверенного ответа на этот вопрос не имел. Даже Джованни. Даже Виктор. Если подобное и происходило, то записей об этом не сохранилось. Но откуда тогда взялось в демоне это необъяснимое стремление искупить грехи? Это качество тьме не присуще. Тьма не знает, что такое прощение. Оно принадлежит свету. Или все-таки проще подумать, что это все очередная коварная игра демона, пытающегося обмануть бдительность священников? В это верится легче, если захотеть. Но в том-то и проблема, что ребята отчаянно хотели верить в первое.

Долгое молчание с обеих сторон связи стало тяготить.

– Что ты хочешь сказать этим? – спросил низкий бас из динамиков.

– Что ты продолжаешь пытаться обелить себя и себеподобных, но это невозможно.

– Ты понятия не имеешь, возможно это или нет.

– Мне достаточно было увидеть твою суть, Корф! Твою неспособность противиться тьме! Она наполняет тебя обидой и яростью, запускает цепную реакцию, которую ты не в силах остановить, и в итоге ты избиваешь людей об асфальт, раскидываешь полуспящих жильцов дома и подвязываешь их за пожарный шланг, чтобы сбросить с крыши.

– Никого я не сбросил!

– Да потому что я там была!

Каждый раз когда Корф заходил дальше, чем нужно, Стефания возводила стену, которая встряхивала демона, выбивая из него распаленный гнев и тем самым возвращая холодный рассудок.

– Люди совершают зло под влиянием тьмы, но у них всегда есть выбор. И всегда, черт возьми, всегда выбор в пользу зла делается с подачи демонов! Шепчут они или влияют напрямую – неважно. Но демоны там есть. И с Тарани Хэдж подобное зло сотворил не просто человек, а человек под влиянием темной энергии, именно той, которой подчиняешься ты, Корф. Скажи ему, Ева!

Девушка встрепенулась и нехотя ответила:

– Я не знаю…

– Ты же чувствовала тьму над ее трупом! – возразила Стефания.

Ева очень хотела встать на сторону сестры, они всегда друг друга защищали, а потому она возненавидела себя, когда произнесла:

– Я не знаю, что я видела. Все было нечетко.

Стефания выпучила глаза, глядя на предательницу.

– Возможно, да, – стала разъяснять Ева. – Была там тьма. Боль и страдания рождают тьму, и, конечно, Тарани жила в ней в том моменте времени. Но я не знаю, видела ли там демонов.

– Да даже если был. Мы не одинаковы. Хочешь сказать, что я способен убить четырех женщин и закопать их тела? – спросил Корф.

– Та энергия, которой ты принадлежишь, может.

– Дело не только в энергии, Стефа. Ты же сама говоришь, что у нас есть выбор.

– У тебя его нет.

– С чего это? Ты же можешь в любой момент перейти на сторону тьмы, тебя держит только твой собственный выбор!

– У людей есть выбор. У самых отпетых негодяев всегда есть шанс вырваться из плена тьмы и обратиться к свету, покуда они живы. Ты свой шанс использовал, и поэтому стал демоном. Отныне ты всегда будешь слышать зов греха и идти на него, это твоя суть. Ты не можешь ее изменить, просто потому что в один день решил стать хорошим. Так законы не работают!

Стефания стала задыхаться от негодования и словосложения. Вся эта затея – взять демона на службу Церкви – изначально обречена на провал. Демоны не в силах изменить собственную суть, это все равно, что плыть против течения. Минус не может в одночасье стать плюсом, как и наоборот, иначе бы весь мир заполнился хаосом. Зло творится злом, добро – добром: так ее учили, и чертовски верно ее учили. Той ночью она увидела этот урок вживую, почувствовала вкус тьмы, стоя рядом с Корфом, как и уверилась в том, что он никогда не перестанет представлять для них опасность.

– Там в Дамьете я не слышал зова демонов! Я убивал людей, потому что таков был мой выбор. Почему ты просто не можешь признать тот факт, что люди сами переходят на сторону зла? Никто на них не давит, никто за них не борется. Сами! Они сами превращаются в демонов!

Стефания вдруг застыла. В ней явно проступила растерянность, как будто из-под ноги выбили прочную опору, ударили молотком по крепкой основе, которая тут же заскрипела трещинами.

– Потому что не верю, – прошептала она.