- Она и сейчас всё ещё ребёнок, - заметил четвёртый принц Тьмы.
- Сейчас она - несносное инфантильное создание, которое упорно не желает взрослеть и даже думать об исполнении священного материнского долга. Хотя об этом, если честно, говорить уже поздно, - мрачная тень легла на лицо ле Гранда, - но вернёмся в те годы, когда Берти действительно была маленькой. В то лето она, вместе с группой одноклассниц, проходила трудовую практику в школе. В чём именно состояла эта практика, я расспросить не удосужился, но это и не играет никакой роли в моём рассказе. Итак, в один из знойных июньских дней, когда нестерпимо палящее солнце в гордом одиночестве высоко плыло в чистой лазури безоблачного неба, и казалось, что нет ни малейшей возможности надёжно укрыться от её всепроникающих, безжалостных лучей, так вот, в один из таких дней подружки Альбертины, по окончанию занятий, решили всей дружной компанией пойти в один из многочисленных видеосалонов, что появлялись тогда в городе, словно грибы после дождя. В видеосалонах этих показывали исключительно иностранные фильмы, весьма разнообразные и по жанру, и по художественному уровню - от откровенно плохих до, прямо скажем, очень и очень слабых. Но фильмы эти были тогда в диковинку, у незрелой и неискушённой аудитории, особенно малолетней, вызывали восторг, и билет на них стоил, между прочим, целый рубль. Конечно, рубль этот и близко нельзя ставить с тем рублём, каким в своё время расплачивался я, но и сравнивать его с тем, во что он превратился буквально через несколько лет, тоже, ни в коем случае, не следует. Пойти вместе с ними одноклассницы пригласили и Берти. Надо заметить, что до этого Альбертина в видеосалоны не ходила принципиально, справедливо полагая, что примерной отличнице, девочке из образованной и порядочной семьи ни в коем случае нельзя смотреть дурные фильмы, где показывают сплошное насилие и смакуют откровенную жестокость. Но в тот роковой для нас день её подружки проявили поразительную настойчивость, пообещав полностью оплатить билет на сеанс. И наша партнёрша дала себя уговорить. Фильм, что она посмотрела в тот день...
- Надеюсь, не изменил её мнения о зарубежном кинематографе? - улыбнулся ландграф Инфернберга.
- Ни в коем разе, - отрицательно покачал головой Лионель, - изменить её мнения он никак не мог, ибо в нём, оправдывая самые дурные ожидания Альбертины, не было почти ничего кроме откровенного насилия. Три четверти картины составляли бессмысленные, жестокие драки, иногда, для разнообразия, разбавляемые откровенными эротическими сценами. Как я сказал, в фильме не было почти ничего ценного и интересного для примерной девочки-отличницы.
- Вы сказали почти... - уточнил фон Инфернберг.
- Увы, кое-кто сильнейшим образом потряс детское воображение Альбертины, серьёзно повлияв на ещё толком не окрепшее мировоззрение ребёнка. Я полагаю, вы уже догадались, о ком я веду речь.
- О паладине смерти?
- В принципе, верно, но здесь не всё так просто. Ведь паладин паладину, как гласит известная поговорка, рознь. Помните ваши рассуждения об актёре, который никогда не занимался воинскими дисциплинами, и о замене его каскадёром на съёмочной площадке?
- Ну-ка, ну-ка, - оживился четвёртый принц Тьмы.
- Он - профессиональный актёр...
- Служитель искусства? - изумлённо переспросил фон Инфернберг
- Именно, - подтвердил ле Гранд, - я специально выяснил, актёр этот снялся более чем в ста кинокартинах и не где-нибудь - а на Аппенинах.
- Серьёзная школа, - уважительно произнёс Даймон, - там каждый режиссёр считает себя Микеланджело или Федерико...
- На закате карьеры он сыграл почти в дюжине фильмов про этих самых боевых некромантов, да так, что похоже навечно обеспечил себе всемирную славу "величайшего паладина смерти всех времён и народов". А ведь всё сложилось бы совсем иначе, согласись он в своё время сыграть главную роль в дебютном фильме молодого новичка, а не ограничился бы дружеским советом пригласить на съёмку малоизвестного актёра из-за океана, - с некоторой досадой добавил первый принц Тьмы.
- Да, не повезло нам, - согласился ландграф Инфернберга.
- И надо же было этой глупой девчонке посмотреть именно тот фильм, где актёр этот играл по-настоящему. Говорят, в большинстве остальных фильмов про некромантов он откровенно халтурил, прекрасно осознавая, что кассовый успех картинам всё равно обеспечен. Но этот фильм был одним из первых, и актёр этот в нём выложился, что называется, до конца. Как я понял из восторженных воплей Альбертины, больше всего её поразили мгновенные преображения его персонажа из вальяжного самодовольного господина средних лет в сурового, бесстрашного воина, чей холодный и пристальный взор не сулил врагу ничего хорошего. По большому счёту взгляд этот, как я представляю, гарантировал верную смерть. А если учесть, что столь резкая перемена в характере сопровождалась эффектной сменой пусть и отлично пошитого, но всё же обычного костюма на боевое облачение паладина смерти, то я начинаю понимать Берти. Да, актёр этот создал ОБРАЗ.