Хроники Фрая

«Зарубежное вещание Би-би-си». Программа новостей, у микрофона Роджер Коллиндж… Теплый, кажущийся коричневатым голос изливается из «Буш-Хауса», точно мед из кувшина: густой и звучный на длинных и средних волнах для радиослушателей нашей страны или веселый и шипящий на коротких – для сотен миллионов англоязычных жителей мира, ради которых отражаемый атмосферой сигнал передается от одной радиотрансляционной станции к другой, пробиваясь сквозь бури ионосферы и грубую толчею сотен тысяч сигналов зарубежных станций, чтобы прозвучать, свежим и потрескивающим, на столе какой-нибудь далекой веранды. О, быть сегодня в Англии, – когда ее уж нет!^[154] В Англии, никогда не существовавшей, создаваемой в эфире одним только выговором, мелодиями маршей и мейотической, самоуничижительной манерой, которая, при всей ее обманности, способна превзойти нахальством и наглостью даже сам Диснейленд. «Вещание Мэри Поппинс», обаятельное в его скучной суровости, радостное в его строгой рутинности и неисчерпаемости ресурсов; подмигивающий деспот, который реализует самую потаенную нашу фантазию тем, что просто стоит на своем месте, хоть времена давно уже переменились. Ах, как я его люблю…

Уверен, в то время я знал, что именно подразумевалось мной под «обманностью» «Зарубежного вещания», истина состоит, однако же, в том, что я и поныне отдаю радио предпочтение перед телевидением. Присущая «Радио-4» смесь комедии, новостей, документалистики, драмы, журнала, викторин и причудливых дискуссий уникальна, именно она сыграла главную роль в становлении моих взглядов и повадок. Я рос под звуки полных теплой самоуверенности и спокойной властности голосов Би-би-си, от которых подрагивала тканевая обивка лампового радиоприемника, произведенного компанией «Буш, Фергюсон, Робертс и Пай». В одном из самых первых моих воспоминаний я сижу под стулом матери в нашем чешемском доме, она печатает на пишущей машинке, а на заднем плане звучат голоса из «Арчеров»,^[155] обсуждающие достоинства и недостатки разных пород я музыка, мое слово!», «Вставить слово», «Конец недели», «Начало недели», «Любые вопросы», «Любые ответы», «Двадцать вопросов», «Не говори “гоп”», «Думайте, братцы», «Мозг Британии», «От нашего собственного корреспондента», «Юбочный канал», «Досье на четверых», «Вашим путем», «Мир как целое», «Сегодня», «Некролог», «Вы и все ваши», «Женский час», «Письма из Америки», «Тот самый Джек де Маньо», «Люди из министерства», «Вопросы садовода», «Метод Бёркисса», «Джейсон объясняет», «Всебританская викторина», «Минуточку», «Простите, не понял», «Пластинки необитаемого острова» и сотни иных радиопьес, комедий, викторин, рубрик развлекали, изумляли, обогащали, бесили, информировали и распаляли меня с раннего возраста. Думаю, что и голос мой гораздо большим обязан микрофону Би-би-си и запыленному, медленно прогревавшемуся ламповому «Малларду», чем выговору и интонациям членов моей семьи, друзей и школьных приятелей. Подобно тому, как в моей писательской манере, если это можно назвать манерой, ощущаются усердно обсосанные кости Вудхауза, Уайльда и Во, так и интонации Джона Эбдена, Роберта Робинсона, Фрэнклина «Бубенчика» Энджелманна, Ричарда «Прохвоста» Мердока, Дерека Гилера, Маргарет Говард, Дэвида Джекобса, Кеннета Робинсона, Ричарда Бейкера, Энтони Куинтона, Джона Джулиуса Нориджа, Алистера Кука, Дэвида Джейсона, Брайана Джонстона, Джона Тимпсона, Джека де Маньо, Стива Рейса, Фрэнка Мьюира, Дениса Нордена, Никласа Парсонса, Кеннета Уильямса, Дерека Ниммо, Питера Джонса, Нельсона Габриэла, Дерека Купера, Клайва Джекобса, Мартина Манкастера и Брайана Перкинса пропитали мой мозг и все мое существо до такой степени – ну вот как соединения тяжелых металлов, загрязняя окружающую среду, проникают в наши волосы, кожу, ногти и ткани, – что стали частью моего и телесного, и эмоционального, и интеллектуального «я». Каждый из нас есть сумма бесчисленных влияний. Мне нравится верить, что на меня оказали большое воздействие Шекспир, Китс, Диккенс, Остин, Джойс, Элиот, Оден и иные великие и благородные гранды литературы, однако правда состоит в том, что они, скорее, дальние родственники, дядюшки и тетушки, от которых я получал пять фунтов на Рождество и книжку на день рождения, между тем как «Радио-4» и «Зарубежное вещание Би-би-си» были мне матерью и отцом, повседневным моим соседством и постоянным примером.