Хроники Фрая

По-моему, я с самого раннего возраста был бы только рад возможности проработать всю жизнь на радио. Даже став диктором или комментатором, я уже был бы счастлив. Это честолюбивое устремление подкреплялось и неприязнью к моим лицу и телу. Я обладал, как гласит старая усталая шутка, необходимыми для радио внешними данными. Дикторам и комментаторам ни костюмы, ни грим не требуются. Человеку, верящему, что любая попытка приукраситься лишь привлечет внимание к его безобразным недочетам, жизнь перед микрофоном не может не представляться идеальной карьерой. Мое первое появление в «Бродкастинг-Хаусе» – «Доме радиовещания Би-би-си» на Портленд-плейс – пришлось на начало 1982 года, когда я сыграл роль вымышленного репортера службы новостей в программе «Радио-1», называвшейся, по-моему, «Б-15». Все подвальные помещения «Бродкастинг-Хауса» носили обозначения Б-х, и я, ей-богу, не могу припомнить, какой именно х дал этой программе ее название. Во всю ее недолгую жизнь ведущим «Б-14», или «Б-12», или как она там называлась, оставался Дэвид «Малыш» Дженсен, добродушный канадский диск-жокей, бывший, если верить одному моему знакомому, который хорошо разбирается в этих вещах, наименее неприятным ведущим программы «Топ оф зе Попс» за всю долгую историю ее существования. У моего персонажа «Б как бишь ее», Бевиса Марчента, имелась собственная небольшая рубрика, именовавшаяся «Тема постоянства» и представлявшая собой довольно очевидную пародию на другую программу «Радио-1» – назойливую, тривиальную и обладавшую изрядным самомнением «Постоянную тему». Через две недели после моего прихода в эту программу Маргарет Тэтчер отправила на Фолклендские острова войска, которым надлежало вернуть эти земли Британии, а еще через неделю меня из эфира выперли. Мою пародию на Брайана Ханрахана и прочих сочли неуместной. Я выкрикивал ее над работавшей электрической сбивалкой для яиц, имитируя ведущийся из вертолета репортаж с места событий. На самом-то деле я посмеивался над манерами напыщенного, якобы мужественного репортера, а не над опасностями, которым подвергались солдаты, однако понять столь сложное различие дуракам всегда было не под силу. Шла война, я пытался шутить и, стало быть, демонстрировал презрение к жертвенности и храбрости наших воинов. Легкомыслие, равноценное государственной измене, – сей минут прекратить! Думаю, сейчас это злит меня сильнее, чем злило в то время. Напыщенность и гневливость разрастаются к старости, как волосы в ноздрях и ушные мочки.

Вскоре после кончины «Темы постоянства» мне позвонил и пригласил на «Радио-4» в свою программу «Ночной Шеррин» продюсер Би-би-си Иэн Гардхаус. Нед Шеррин был хорошо знакомым радиослушателям человеком, который начинал как телевизионный продюсер на канале Эй-ти-ви Вэла Парнелла, а затем перешел в Би-би-си. К тому времени наиболее известное из его достижений называлось «Это была неделя, которая была» – шедшее в прямой трансляции комедийное шоу, которое породило «сатирический бум» и вывело в люди Дэвида Фроста. С тех пор Недвин, как я любил его называть, дал миру «В Помпеи!», «Бок о бок с Сондхаймом» и множество передач, сделанных совместно с Кэрил Брамс и другими. Юрист по образованию, он славился любовью к «Переулку жестяных кастрюль»,^[156] смачным слухам и миловидным юнцам. Юридическое образование Шеррин получил в лондонском «Эксетер-колледже», однако мальчиком учился в заведении, имевшем самое роскошное в мировой истории название, – сомерсетской школе «Сексис».

Я полюбил Неда сразу. Он походил на строгую тетушку, которая, слегка перебрав джина, сразу же начинает подмигивать и хихикать. Идея «Ночного Шеррина» состояла в том, чтобы каждую неделю приглашать на передачу двух известных людей, гостя и гостью, над которыми затем будут посмеиваться и поддразнивать их Нед и компания молодых остряков, одним из которых предстояло стать мне. Нед называл нас своими «младотурками». От «Ночного Шеррина» отпочковалось – по причинам, которых ни я, ни Иэн Гардхаус припомнить не можем, – шоу «Итак, вернемся к Неду». Оба шли в ночное время и в прямой трансляции. Предварительно все мы встречались с высокими гостями за ужином в отеле «Сент-Джордж», совсем рядом с «Бродкастинг-Хаусом». По словам Иэна, идея заключалась в том, чтобы Нед присматривал за гостями очередной недели и удерживал их в состоянии относительной трезвости, – стратагема, с треском провалившаяся в случаях Дэниэла Фарсона и Жа Жа Габор.^[157]