Хроники гномки, или путь целителя (СИ)

Она сразу почувствовала струящуюся энергию, стекавшую с кончиков её пальцев, но этого тепла было недостаточно, чтобы растопить лёд под её ладонями.

В её уме возник образ сестры Лилиан, когда она впервые увидела её из-за решетки камеры –именно из её уст прозвучали тогда первые слова поддержки, которые она услышала в этих стенах, не считая Штепселя.

Приток тепла усилился, и Лика почувствовала, как расход её сил сразу же возрос на порядок.

Где-то внутри неё мелькнул страх – что будет, если она отдаст все свои силы, сможет ли она вернуться сама в мир живых?

Однако, уже в следующий миг она подавила в себе этот страх гневом на то, что думает о расчете в этот момент.

«Жить. Лилиан должна жить!»

Лика зачерпнула остатки сил. На секунду перед её мысленным взором предстал отец Оккам.

«Только когда сердце твое станет звучать в унисон…», - услышала она.

«Лилиан, пожалуйста, живи…»

Вспышка света.

Звёздное небо. Пропасть под ногами. Бесконечный холодный простор.

Она почувствовала, что теряется в этой бесконечности, словно растворяется в ней.

И в тот момент, когда гномка уже начала забывать, кто она и откуда, до неё донесся далёкий отзвук музыки – точнее, ритм. Где-то на задворках её сознания промелькнул образ старого шамана.

И снова Свет. Ясный ровный свет, где-то далеко впереди, словно в конце тоннеля.

Вспышка. Запах горелой кожи. Стон.

Лика открыла глаза. Она всё еще стояла на коленях, руки её лежали на голове сестры Лилиан, но гномка почти не чувствовала их. До неё не могло дойти сразу, что было не так в окружающей её среде.

Почему дворфы смотрят на неё застывшими взглядами, почему стих гомон голосов?

Чьи-то мягкие лапы опустились на её плечи. Чао?

В наступившей тишине отчетливо и громко прозвучал стон. Сестра Лилиан открыла глаза.

***

Лика не помнила, как она оказалась на улице. Свет луны серебрил стены древнего каземата, а отблески костров окрашивали их основание в багровый цвет.

Она стояла у входа в тюрьму, напротив неё взволнованно и торопливо наперебой затягивались наспех свернутой папиросой дворфы.

Чувства постепенно возвращались к ней. Нахлынули запахи – дыма костров, табака дворфов, вонь от сваленных неподалеку тел гноллов.

Её затошнило. Она провела по лицу ладонью, испачканной в чужой крови. Вилли заглянул ей в лицо и, поколебавшись, протянул гномке папиросу.

Лика машинально взяла её, и попробовала затянуться так, как это делали дворфы.

Поперхнувшись, закашлялась и выронила папиросу на землю.

Билли похлопал её по плечу. –Ты молодец, - сказал он, - Утёрла нос этому капеллану!

-«Остаточная деятельность!» - передразнил он брата Сарно.

Появился Чао, неся на лапах сестру Лилиан, в сопровождении капитана Сэмуэльсона. Девушка выглядела значительно лучше, кожа её порозовела, страшная рана была тщательно перебинтована.

Следом за ними показались несколько стражников, волочащих на импровизированных носилках из плащей чье-то огромное тело.

-Сестру Лилиан нам придется забрать к себе, - промолвил Чао, -Хотя её жизнь сейчас вне опасности, ей еще понадобится помощь и уход. Рядом с Собором это будет организовать намного проще.

-А это еще что за чучело? – осведомился Билли, кивая в сторону носилок.

-Это… Это тауренский вождь, - вздохнул Чао, -Его, по всей видимости, нам тоже придется пока временно приютить.

-Под вашу ответственность, господин пандарен! – вмешался Сэмуэльсон, -И не забудьте представить письменный акт принятия заключенного, за подписью брата Склифа!

-Одинова борода, - покачал головой Билли, -Пойду-ка я за Атуином. Капитан, распорядись, чтобы нас пропустили!

Самуэльсон нахмурился, явно раздраженный фамильярным оборотом дворфа, но поглядел на Чао, с каменным выражением морды, держащего сестру Лилиан, и промолчал. Потом он перевел взгляд на Лику и черты лица его разгладились.

-Вы проделали большую работу, сестра, - сказал он, -От лица королевской стражи Буреграда, выражаю вам благодарность, которая также будет направлена в официальном письменном виде в секретариат архиепископства.

Лика почувствовала, как сердце её учащенно забилось. Несмотря на кошмар пережитой ночи, внутри неё что-то пело и ликовало – у неё получилось!

Она еще не до конца осознавала происшедшее, ей срочно требовался отдых, но ощущение радикальной перемены, произошедшей с ней не покидало её, и она не понимала, радует её это, или пугает.

-Капитан, -осмелев, произнесла она вслух, -Что, всё-таки, здесь произошло? Как гноллы сумели выбраться из камер?

Сэмуэльсон снова помрачнел.

-Вообще-то, - сказал он, поколебавшись, -Это конфиденциальная информация… Но, поскольку, завтра об этом все-равно будет говорить весь город, пожалуй, лучше, чтобы вы знали факты. Эти твари оказались на свободе не случайно – их выпустили из камер мятежники гномы, во время нападения.

-Нападения? –переспросил Чао.

-Гномы? – ахнула Лика.