Хроники гномки, или путь целителя (СИ)

Здесь всё напоминало об отце, тут прошло детство юного короля, и он хорошо помнил каждую завитушку на ковре, на котором часто просиживал часами напролёт, пока отец работал с бумагами. Антуан подавил вздох. Он повертел в руках бумагу, чернила на которой еще не просохли. Не хватало подписи. Обмакнув перо в чернильницу он занёс его над документом. Перо подрагивало в руке, чернильная капля упала на страницу. Король покачал головой, отложил перо и принялся тщательно промокать пятно мягкой бумагой.

Дверь в кабинет бесшумно отворилась и на пороге возник камердинер.

— Граф Ремингтон Риджвелл! — возвестил он торжественно.

Антуан слегка поморщился. Несмотря на все усилия, ему так и не удалось отучить старого слугу от излишнего официоза.

— Пусть войдёт уже, — раздраженно бросил он, застывшему в почтительном поклоне камердинеру.

Канцлер, очевидно, провёл полубессонную ночь, это было заметно по набрякшим мешкам и глубоко залегшим теням под его глазами. Приветствовав короля, он занял свое место в кресле напротив.

— Как прошло заседание Совета, Ремингтон? — устало спросил Антуан.

Граф наклонил седеющую голову. — Продуктивно, ваше величество. Нам удалось прийти к консенсусу по поводу тактики действий, и путей решения стоящих перед городом проблем.

— Как было воспринято моё отсутствие? — поинтересовался король.

— Я бы сказал — с пониманием, ваше величество, — отозвался Ремингтон, — В это непростое время никто не может упрекнуть вас в недостатке усилий, прилагаемых вами для блага государства.

Антуан покивал головой. — Что ж, — сказал он, — Тем лучше.

Он поднял со стола лист бумаги, лежащий перед ним. — Вот официальный документ, подтверждающий моё отречение, — негромко сказал он, Правда, он еще не подписан…

— Вам нет нужды торопиться, ваше величество, подписать можно позже, да и документ этот имеет ценность, большей частью, для архивов. Так сказать, история.

— Ты прав, Ремингтон, — кивнул головой Антуан, — Я тоже решил не торопиться. И не только с подписанием документа — я передумал отрекаться от престола.

При этих словах он взглянул на канцлера в упор и не мог не отметить выражения паники, мелькнувшее на секунду в глазах графа.

— Ваше величество, — произнёс тот, — Что побудило вас к столь резкой перемене образа мыслей?

Антуан пожал плечами. — Я не хочу передавать королевство, к укреплению и процветанию которого мой отец приложил столько усилий, в руки чужого короля, пусть даже и мудрого, и опытного, — сказал он. — За свои неудачи я должен отвечать сам и делить с моим народом последствия своих недальновидных шагов.

Ремингтон сглотнул. В голове его лихорадочно вертелся вихрь мыслей. «Какая муха укусила мальчишку?!»

— Ваше величество, — произнёс он вслух, — Позволю себе заметить, что в данный момент, когда вы уже приняли решение, а лорд Хенн должен в скором времени пристать со своей флотилией к нашим берегам, подобная смена приоритетов сама по себе уже является недальновидностью…

— А почему вас так беспокоит прибытие лорда Хенна, граф? — тихо поинтересовался Антуан, — Вы уже что-то пообещали ему?

— Что вы, ваше величество, разумеется нет! Просто…

— Просто вы написали ему очень длинное и содержательное письмо, господин канцлер, а теперь вдруг выясняется, что большая часть чернил и бумаги оказались потрачены зря, — произнёс за его спиной насмешливый голос.

Граф застыл, словно окаменев. Ему не было нужды оборачиваться, чтобы узнать, кому принадлежит голос. В последнее время он слышал его слишком часто, даже когда вокруг никого не было.

Он открыл было рот, чтобы обратиться к королю, но так и замер, увидев, как Антуан крутит в руках письмо, написанное его почерком. Кровь отхлынула от его лица. Письма означали конец всему. Каким образом этот демон Шоу умудрился завладеть ими?!

— Граф Ремингтон, — тихо сказал Антуан, — Я доверял вам больше, чем себе, видел в вас отца и друга. А вы подталкивали меня к сдаче города и королевства, интригуя за моей спиной.

— Ваше величество, — прошептал бледный, как полотно Ремингтон.

— Нет, граф. Молчите! Я не хочу ничего слышать. Не стоит растаптывать остатки уважения, которое я к вам питал еще более отвратительной ложью, или унизительными оправданиями.

Канцлер потерянно молчал.

— Как вы могли, — горько прошептал король, — И ради чего!

— С позволения вашего величества, — вмешался Матиас, хлопая в ладоши.

— Сопроводите господина канцлера в мой кабинет, — распорядился он двоим появившимся людям мрачного вида в черных плащах. — Мы продолжим беседу позже, граф, — добавил он, обращаясь к Ремингтону.

Оставшись наедине с Шоу, король обхватил голову руками о опёрся локтями на стол.

— Как же так, Матиас? — грустно спросил он, — Как же так?

— Увы, ваше величество, — Шоу слегка пожал плечами, — Люди подвержены слабостям и порокам. К сожалению, никто из нас не является исключением.

— Я не верил до последнего, — тихо сказал Антуан, — Даже когда ты показал мне письма.

— Знаю, ваше величество. Потому-то я и предложил вам объявить об отказе от отречения, глядя ему в глаза.